Открытая машина, на которой лежала покойница, и следующий за ней маленький автобус стали подниматься в гору по дороге, ведущей к кладбищу.
Я пристроился за маленьким автобусом. Снова погрузившись в воспоминания, следовал за телом Анички Джорджадзе.
Солнце перевалило зенит.
Вдоль дороги выстроились деревья, и их тени качались на асфальте.
Наверху между деревьями показались маленькие домики. Покрытые красной черепицей, облепленные махонькими балкончиками красивые домики.
У дороги на лужайке играли дети. Прыгали, носились за мячом, кричали, наполняли все вокруг звонким смехом.
Автобус остановился.
На светофоре перекрестка горел красный свет. Увидев этот свет, я вдруг вспомнил: ведь сегодня пятница и, значит, сегодня приезжает из Кутаиси моя Натиа.
Натиа!
Моя Натиа!
Ворчунья. Непостижимая и все равно самая близкая, строгая и все равно самая родная – моя Натиа!
Я глянул на часы. До прибытия поезда оставалось совсем немного времени.
Из раздумий меня вывели автомобильные нетерпеливые гудки.
На светофоре был зеленый свет. За мной вытянулся длинный ряд машин. Раздосадованные водители, высунувшись из окон, торопили меня гудками.
Думать было некогда.
Надо было трогаться, быстро ехать на рынок, купить гвоздик. Потом вовсю газовать к вокзалу, чтобы успеть до прибытия поезда.
Либо...
Либо надо было отдавать долг. Годами мучивший меня неоплаченный долг.
Должен был подойти, взять горсть земли и бросить в могилу.
Бросить и сказать, как бы сказала моя бабушка:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
«Увлеченность движет миром», – считает молодой рабочий Сергей Дюжев
Детский дом – теплый дом