Она промолчала. Схватила тазик и спустилась к крану. Вытянув шею, как курица, она посмотрела на небо.

Вернувшись обратно на балкон, вытерла ноги и еще раз оглядела меня и как бы между прочим бросила:

– Аничка ушла.

– Куда ушла?

– Откуда же мне знать!

Она вошла в комнату, но тут же вернулась.

– Наверное, скоро вернется... Держи! – она протянула мне принесенный из комнаты шатающийся стул. Снова посмотрела на небо и ушла в комнату, прикрыв за собой двери.

Дождь все лил.

Я сидел на балконе и с грустью смотрел на лужи. Мама, наверное, уже вернулась с работы. Сегодня четверг, значит, мама принесла наполненную до краев полукилограммовую банку супа.

В последние месяцы у мамы на работе раз в неделю сотрудникам давали суп.

Впрочем, суп – это громко сказано. Похлебка, в которой плавали несколько зерен овса или пшена и кое-где кружочки жира.

Мама свою похлебку не съедала. Наливала в полукилограммовую банку и вечером приносила домой.

Разогревали на керосинке, если же не было керосина, верите или нет, разогревали на пламени от свечи.

Мама, как правило, больше всех наливала мне, меньше всех – себе.

Хлеба к вечеру, конечно, не оставалось. Мы сидели, говорили о войне, грустили, вздыхали и незаметно съедали без хлеба принесенную мамой похлебку, водянистую, разогретую на пламени от свечи...

– Не появилась еще? – От неожиданности я вздрогнул, услышав глухой голос толстой, рыхлой женщины.

Она наклонилась к разложенной на полу сырой шерсти, потрогала, не высохла ли, и снизу взглянула на меня:

– А какое у тебя дело к Аничке?

– А где работает тетя Аничка?

– Нигде.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 6
• 7
• 8
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.