«…Сердце переполняется великой гордостью за бессмертные ПОДВИГИ, совершенные мужественным советским народом в годину Отечественной войны... Не только судьба нашего народа, будущее нашей Отчизны, но судьба десятков стран и сотен миллионов людей в разных государствах – вот что было тогда поставлено на карту. И никому не дано, никому не будет дано забыть то, что самим своим существованием, своей свободой люди нашего времени в огромной мере обязаны героическому советскому народу, Советскому государству, великому социалистическому строю».

Л. И. Брежнев

Лес подходит к самому дому. Несколько высоченных сосен, потеснив яблони, сумели уцелеть даже а саду, конец которого срывается в глуховатый овраг с зарослями черемухи и ольхи. А дальше темной стеной лес. Хозяин дома говорит, что отсюда его массивы, постепенно разрастаясь, сливаясь, идут на запад от Москвы – в Брянскую, Смоленскую, Калининскую области, в Белоруссию, украинское Полесье, где тридцать с лишним лет назад в тылу врага жил и сражался партизанский край. Мне понятны его ассоциации. Пытаюсь представить это раскинувшееся на тысячах квадратных километров сплошное зеленое море, но нарочно не оставляю в нем места ни полям, ни городам и поселкам – только угрюмый лес войны. Но даже мысленно представить это очень трудно. Из Москвы я ехал сюда сначала на электричке, а дальше, от станции Внуково, минут двадцать шел пешком по типичному дачному Подмосковью. По асфальту катят разноцветные «Жигули», прижимая к обочине мальчишек с велосипедами. Над головой – нацелившиеся на бетонные полосы аэродрома или уходящие в дальний рейс самолеты. Как тут перенестись во времена, когда по дорогам шли другие машины, а в небе гудели совсем иные самолеты и лес был полем боя, защитой и домом людей, что ушли в его дебри продолжать борьбу с оккупантами?

А в кабинете, где мы сидим, книги – стеллаж во всю стену – только о войне. И на письменном столе – рукопись о ней же. Война не отпускает и через столько лет?

— Конечно, война не забудется никогда, – говорит Пантелеймон Кондратьевич. – С годами только еще больше постигаешь масштабы и значение Победы, одержанной нашим народом. И понимаешь свою обязанность рассказать о событиях, свидетелем которых был, о людях, с кем пришлось работать во время войны, о тех, кто сражался в тылу врага. Тем более, что о некоторых фактах в силу их специфики в то время было известно не многим. Другие же факты, хотя о них знали и раньше, теперь, спустя три десятилетия, дополнились новыми сведениями. Читая военные воспоминания, я иной раз нахожу рассказы о событиях, к которым сам имел непосредственное отношение. И ^от что любопытно: свидетельство другого участника войны показывает факт с такой стороны, о которой раньше не знал или просто не задумывался...

— И, наверное, больше всего вас интересуют свидетельства о войне, которую вели в тылу врага партизаны?

— Это естественно. Когда в мае 1942 был создан Центральный штаб партизанского движения, меня назначили его начальником. Я оставался на этом посту вплоть до расформирования штаба в 1944 году. Но организацией сопротивления в тылу врага мне довелось заниматься и раньше. Война застала меня на посту первого секретаря ЦК КП(б) Белоруссии. Наша республика подверглась нападению гитлеровцев в первый день войны. На плечи ЦК компартии республики легла тяжелая задача – нужно было эвакуировать, не отдать врагу все ценное, чем располагала Белоруссия: промышленное оборудование, сельскохозяйственную технику, транспорт, хлеб, скот. Нужно было отправить на восток эшелоны с людьми. И вместе с тем мы организовывали подполье и партизанское движение для борьбы в тылу оккупантов.

29 июня 1941 года ЦК партии и Совет Народных Комиссаров СССР направили партийным и советским организациям районов, которым угрожало вторжение противника, директиву, в которой наряду с общими задачами советского народа в войне содержалась конкретная программа по развертыванию партизанского движения. 18 июля 1941 года ЦК партии принял специальное постановление «Об организации борьбы в тылу германских войск». В этих документах давались указания о подготовке партийного подполья, организации, комплектовании и вооружении партизанских отрядов. Высокий патриотизм советских людей облегчал выполнение поставленных задач. Часто, не ожидая указаний «сверху», будущие мстители уходили в леса при подходе гитлеровских войск. Инициативу создания отрядов брали на себя местные партийные, советские, комсомольские работники, директора МТС и совхозов, председатели колхозов, школьные учителя. Для западных районов первый день войны стал днем рождения партизанских отрядов. К августу 1941 года только в белорусских лесах действовал 121 партизанский отряд, объединявший 12 тысяч бойцов.

А осенью на оккупированной советской территории развернули работу десять подпольных обкомов, свыше 260 окружкомов, горкомов, райкомов и другая партийных и советских органов.

— А когда начались боевые действия партизан? Известно, например, какой из отрядов первым нанес удар по врагу?

— С абсолютной точностью ответить на этот вопрос нельзя: ведь в тылу врага, кроме партизан, бои с захватчиками вели подразделения Красной Армии, пограничники, оказавшиеся отрезанными от основных наших сил и пробивавшиеся к своим. Кто из них первым дал бой фашистам, кто организовал засаду на дороге, напал на -колонну вражеских автомашин – сейчас установить невозможно. Тем более, что в те времена сведения до нас доходили с большим трудом, иногда окольными путями, а партизанские группы нередко в первых же боях несли большие потери, погибали целиком. О подвигах некоторых героев мы, возможно, так никогда и не узнаем.

Но что можно с уверенностью утверждать – боевые действия мстителей начинались сразу же при подходе вражеских войск. Подтверждает это такой факт: на седьмой-восьмой день войны в излучине Западной Двины партизаны напали на штаб 121-й немецкой пехотной дивизии, уничтожив его вместе с командиром генералом Ланцелем. Мы узнали об этом в июле сорок первого из сообщения телеграфного агентства Швеции. А подтверждение я получил только после войны из трофейных документов.

– В мемуарах о войне, изданных за рубежом, часто утверждается, что партизанское движение в тылу гитлеровских оккупантов организовывалось «сверху» и в нем принимали участие только советские активисты...

– Мне это хорошо знакомо. Но факты легко опровергают подобные утверждения.

В свое время был проведен анализ социального состава партизанского движения. Он полностью совпал со структурой советского общества: рабочие, колхозники, служащие были представлены в нем в том же соотношении, как и в самом населении. Примерно десять процентов партизан были бывшие военнослужащие – те, кто в первые дни оказался в окружении, среди них тысячи офицеров. Этот кадровый военный костяк сыграл большую роль в партизанском движении. Он нес с собой дисциплину, знания военного Дела, тактики боя, умение подготавливать операции, налаживать охранение, разведку, сбор информации. Большинство этих военных стало командирами и комиссарами отрядов и соединений, семьдесят процентов начальников партизанских штабов было из числа офицеров. Так что позже, когда партизанское движение сбрело свой Центральный штаб, нам не нужно было посылать в тыл врага для организации боевых отрядов кадровых военных: их хватало и так. Офицеры из «Центра» направлялись лишь с особыми поручениями, при подготовке специальных операций.

Закончу свою мысль еще несколькими цифрами. Восемьдесят восемь процентов белорусских партизан были местными жителями. Более половины – моложе двадцати пяти лет. Девять процентов партизан были коммунистами, четвертая часть – комсомольцами. Каждым шестым бойцом отряда была женщина или девушка. Я называю данные по Белоруссии. Но аналогичное положение было и в других временно оккупированных республиках.

— За четыре года война прошла различные этапы. Не могли бы вы, Пантелеймон Кондратьееич, рассказать, как за это время менялся характер партизанского движения, методы борьбы, в тылу врага? Почему, например, Центральный штаб был создан в мае 1942 года, а не в самом начале войны?

— Попытка создать подобный орган предпринималась еще в конце 1941 года. Но тогда же стало ясно, что эта мера преждевременна. Партизанское движение только набирало силу, разрозненные отряды не имели еще надежной и быстрой связи с «Большой Землей». Не было достаточного опыта ведения войны в тылу врага, да, честно говоря, в то время не хватало и сил из Москвы заниматься организацией широкого партизанского движения. Главная задача – отражать натиск противника – поглощала все усилия командования Красной Армии. Так что на первом этапе войны партизанское движение, если можно так выразиться, развивалось в значительной степени автономно, под руководством местных партийных и советских органов.

Однако руководители партии, правительства, Наркомата обороны понимали значение боевых действий в тылу врага. Уже начальный период войны показал, сколь эффективными могут быть удары партизан.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.