Когда в 1925 году будут издавать сборник первых шолоховских рассказов, названный «Лазоревая степь», редакция попросит молодого автора написать страницу автобиографии. И Шолохов напишет обо всем пережитом с предельной лаконичностью: «Долго был продработником. Гонялся за бандитами, властвовавшими на Дону до 1922 года, и банды гонялись за нами. Все шло как положено. Приходилось бывать в разных переплетах...»

Судя по всему, не в жанре автобиографии, а в ином, другом жанре было суждено ожить и раскрыться тем событиям, которые запечатлелись в юношеской памяти.

Он напишет рассказ «Родинка» – про комсомольца Николку Кошевого, восемнадцатилетнего командира эскадрона, преследующего белогвардейскую банду по донской степи.

О продотрядчике Николае Косых он поведает в рассказе «Чужая кровь». Бандиты было уже отправили его на тот свет, искалечили страшно. Но парня вернул к жизни старый казак Гаврила. А был этот казак как раз одним из тех, кто особенно противился продразверстке, сопротивлялся продотрядчикам. Теперь он, повинуясь душе, выходил раненого. И стал для него спасенный красный продотрядчик как сын. Однажды старик так и сказал: «Хучь и чужая в тебе кровь, а душой за тебя болишь, как за родного...»

В наши дни хорошо всем известны – хотя бы даже по кинофильмам – шолоховские сюжеты «Шибалково семя» и «Нахаленок». Они тоже рождены этой жизненной стихией, в них опять же о продотрядчиках и бандитах, о том, как жена пулеметчика Шибалка была изобличена в связях с бандой и велено было Шибалку самолично расстрелять ее, а на руках у него оставалось новорожденное дитя... Как маленький казачонок Мишка, прозванный Нахаленком, помогал продотряду отыскать тайные закрома в поповском доме, а потом, преодолев невероятные преграды, сумел-таки сообщить красным о бандитах в станице...

Но среди всех этих ранних шолоховских произведений, пожалуй, самое « выстраданное» – небольшая повесть «Путь-дороженька». Она особенно остро приближает наше читательское зрение к тем действительным реалиям, подробностям жизни, что некогда потрясли молодого станичника. Вот где мы и узнаем, как же все происходило на хуторе Конькове, когда молодого бойца схватили махновцы...

«...Подошел низенький, колченогий взводный. От высоких английских краг воняло дегтем. Спросил у провожатого:

– Ко мне ведешь?

– К тебе, велели поскорее! Взводный поглядел на Петьку сонными глазами, сказал:

– Чудак народ... Валандаются с парнишкой, его мучают и сами мучаются.

Хмуря рыжие брови, еще раз глянул на Петьку, выругался матерно, крикнул:

– Иди, вахлак, к сараю!.. Ну!.. Иди, говорят тебе, и становься к стене мордой!..»

Так некогда пережитое вставало на страницах донских рассказов в своем на века запечатленном обличье.

Когда-то старому учителю из станицы Каргинской показалось, что Миша Шолохов, одаренный его ученик, уже достиг всех вершин, сумев написать замечательную пьесу «Генерал Победоносцев», запечатлевшую героические события на Дону.

Знал бы он, какие настоящие вершины ждали его ученика впереди, к ним еще предстояло идти и идти. Сколько раз еще юный сочинитель пьесы о генерале Победоносцеве будет возвращаться к этому же материалу, снова и снова, пока, наконец, не родится под его пером «Тихий Дон», про который можно будет сказать: вот уж действительно вершина...

Он напишет о своем времени такую книгу, которая сделает его имя близким людям на целой планете – и на австралийском побережье будут его знать, и в Африке, и на канадских озерах. Книга на все времена, пока будет существовать самое понятие «книга».

Литература вторгается в действительность... Фраза эта от частого повторения в критических статьях звучит уже как формула. Однако, обращенная к шолоховским книгам, она вдруг наполняется какой-то непередаваемо первозданной, горячей сутью, обретает высокое свое звучание. Все выстраданное, выношенное в мыслях Григорием Мелеховым и Аксиньей, Давыдовым и Андреем Соколовым, Бунчуком и Лопахиным теперь, можно сказать, в генах целых поколений, а значит, и в живой жизни. Силой художнического гения это вновь и вновь, бессчетно раз повторено в читателях, в их человеческих судьбах.

И больше того сказать. Шолоховские произведения стали фактом самой конкретно-исторической действительности, частицей нашего великого времени. Они непосредственно воюют и трудятся, учат и воспитывают, вдохновляют на большую жизнь и в самом деле каждодневно вторгаются в бытие.

2. Глубина слова

Глубина?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.