Уроки Шолохова

Когда о «деревенской прозе» стали писать: вот появились произведения, проникнутые глубоким уважением к нравственному, к трудовому опыту крестьянина, чутко подмечающие в нем пробуждение гражданского чувства, высокого самосознания, произведения, органично соединяющие народно-традиционное с социалистической новью, – мысль о «Поднятой целине» возникала в этом случае сама собой: целина-то поднималась еще вон когда!

Или идет на писательском обсуждении речь о герое эпохи развитого социализма, об образе коммуниста наших дней. Но как часто при этом слышится имя гремяченского большевика Семена Давыдова!

Без обращения к судьбам Григория Мелехова и Андрея Соколова не обходится, пожалуй, ни один сколь-нибудь серьезный теоретический труд, трактующий глобальную проблему личности и общества, народности и партийности искусства, гуманистического идеала эпохи.

Да и любой из нас способен остро ощутить такое магическое свойство шолоховских книг, стоит только вспомнить, сколько раз уже за свою жизнь ты возвращался и возвращаешься к страницам «Тихого Дона» и «Поднятой целины», всякий раз словно «свежими очами», как бы сказал Гоголь, видя все происходящее в книгах, а сквозь их призму по-иному, по-особому воспринимая и свое сиюминутное, все окружающее. Сколько раз Шолохов помогал тебе в трудностях, подсказывал единственно нужный ответ. Знаешь ведь, что та же «Поднятая целина» – о годах далеких, о начале тридцатых, а между тем каким-то неведомым образом в твоем сугубо субъективном мире книга связана еще и с шестидесятыми, восьмидесятыми...

Миллионный советский читатель, народ всегда будет переживать себя, свою судьбу в книгах Шолохова. Они словно эмоциональная память, хранилище всего, чем полнится душа народная. Необходимость снова и снова перечитать шолоховские книги приходит к человеку с той естественностью и необходимостью, какая заключена в самом процессе развития, в движении жизни к лучшему.

Может, потому, что Шолохов начинался как художник в очень юные свои годы, уже тогда сформировался в своих основных и замечательных качествах, ощущение молодости навсегда остается яркой чертой его творчества. А дружба с юношеством была важной страницей его человеческой биографии.

«Девчат за отличную учебу премировали поездкой в любой город страны, а они выбрали станицу Вешенскую, в гости к Шолохову» – это из газетной заметки.

Школьники перед беседой со знаменитым писателем перебрали все возможные темы: о чем с ними будет говорить Шолохов? Но одну тему так и не угадали, в конце беседы Михаил Александрович заговорил о военно-спортивной подготовке, о юношестве, обязанном быть готовым к любым неожиданностям.

Если прочесть «насквозь» публицистику в восьмом томе собрания сочинений, можно понять: на проблему воспитания молодежи, как и на все сущее, у писателя свой, шолоховски определенный взгляд. Надо растить наступательно-активных, по-хозяйски уверенных в себе бойцов! Писатель хотел видеть сегодняшних комсомольцев похожими на тех ныне «уже бородатых», что дрались с белыми генералами, бандитами, кулаками. Молодым литераторам он желал скорейшей и мужественной творческой зрелости: ничего нет печальнее, чем остаться в литературе «до старости в детских коротких штанишках»...

Книги Шолохова на долгие эпохи стали своеобразной мерой творческого прогресса, поступательного художественного движения. «Шолохов – огромный художник нашего времени, и редко кто из писателей имеет столько учеников среди молодых литераторов, сколько этот выдающийся мастер, – заметил однажды Юрий Бондарев. – Я знаю многих писателей, которые, поставив последнюю точку на рукописи своего романа, мысленно переносятся в станицу Вешенскую, к Шолохову, – что сказал бы он, прочтя роман, как оценил бы он?»

Как-то в гостях у Шолохова побывала большая группа молодых литераторов из разных краев нашей страны, а также из ГДР, Венгрии, Польши, Болгарии. С ними был и Юрий Гагарин, полный жизни, молодой...

«Мы окружили Михаила Александровича Шолохова, слушали, боясь проронить хоть слово, – вспоминал потом ленинградец Олег Алексеев. – Просто и открыто Михаил Александрович рассказывал о своих первых шагах в литературе, о том, как писались «Тихий Дон» и «Поднятая целина», о сегодняшних заботах и раздумьях... Для нас, молодых литераторов, был особенно интересным рассказ Михаила Александровича о трудностях в работе над романом «Они сражались за Родину». Одной из задач нашей литературы Шолохов считает воспитание мужества и советского патриотизма, верности долгу. Тема солдатского подвига, говорит писатель, должна стать одной из ведущих».

Запомнили присутствующие на той встрече слова Юрия Гагарина: «Уроки Шолохова, а иначе эти беседы не назовешь, были уроками человековедения, уважительного отношения каждого народа к другим народам, уроками интернационального братства. Глубина шолоховского проникновения в людские души беспредельна. Очевидно, это закономерно для такого, как он, великого дарования».

Запомнили ответ Шолохова на вопрос о том, на какие темы следует писать молодым литераторам.

«Вопрос сложный, – ответил Михаил Александрович. – На него так, сразу, не ответишь. Однако думаю, что писать надо о том, что подсказывает тебе сама жизнь, и главным героем того, что написал, должна быть правда этой жизни. И вот еще что: никогда не беритесь за тему, которую вы не знаете. Лично я никогда не писал и никогда не буду писать о том, чего не знаю или знаю плохо, недостаточно. Первый советчик ваш – совесть ваша. Главный судья – народ, для которого вы должны творить. Помните: в ваших руках будущее литературы. Каждое написанное вами слово сверяйте по сердцу народному. В этом случае вы всегда будете на правильном пути». И еще из шолоховских высказываний: «Мне уже приходилось говорить молодым: очень велика ответственность писателя перед народом. Трудновато приходится молодым литераторам. Надо пройти через тернии, прежде чем родится хорошая книга. Не ко всем придет признание, но что поделаешь – таково служение литературе, таковы очень трудные дороги писателя. И все же не торопитесь высказывать невыношенное. Надо дать жизнь такой книге, которая бы звучала и жила долго».

Речь Шолохова на съезде – партийном ли, писательском – это всегда было событием, серьезным вкладом в творческую жизнь, в насущные проблемы дня. Его выступление на Четвертом съезде писателей СССР одно из самых памятных. Именно в нем он говорил о нашей ответственности за молодую творческую смену, о насущной необходимости для молодых литераторов ощущать повседневно «локоть коллектива», о том, как важно, чтобы между ними и «маститыми» писателями была настоящая товарищеская близость. Еще он говорил «о всяческом продвижении молодых» – смелом привлечении их к руководству творческими организациями, о постановке перед ними больших и ответственных задач. И при этом о необходимости всем нам нести подлинную ответственность за дела своей творческой смены, в том числе и за те «коленца», что «откалывают» «некоторые великовозрастные молодые писатели» (им самим еще будет стыдно, когда по-настоящему повзрослеют, говорил Шолохов).

И самое главное в этой речи: «Если же говорить о всех молодых в целом, то нечего в кулак шептать – великолепная у нас растет смена! Особенно радует появление огромного числа подлинно молодых талантов – тех, которые сейчас говорят еще мальчишескими тенорами, у которых от юности ломаются голоса и кое-кто из них еще нет-нет да и кукарекнет. Но все же это – подлинное богатство, и без законной гордости и радостного волнения об этом никак не скажешь! Ведь это же здорово, по-настоящему здорово, когда благодатная земля нашей Родины так щедра на таланты».

Тем, кто читал свежеизданный роман «Поднятая целина» восемнадцатилетними, сегодня уже за пятьдесят. Волна за волной проходит наше юношество через книги Шолохова – проходит в жизнь, унося в себе частицу души Бунчука, Давыдова, Лопахина... После полета в космос Юрий Гагарин, рассказывая о книгах, которые его воспитывали, назвал среди героев «на всю жизнь» шолоховского Андрея Соколова.

Старая штука – завидовать молодым, этим мальчишкам и девчонкам: сколько

им предстоит увидеть! И все-таки как не позавидовать тем из них, кто еще не читал книг Шолохова! У них еще впереди и любовь Аксиньи, и уморительные злоключения Щукаря, и подвиг Соколова...