Удостоверение личности

Когда катер отошел от землечерпалки и не стали видны лица людей, оставшихся там, Черноусов, подмигнув Чувилину, язвительно произнес:

– Ишь, разоделся как именинник, а на курево денег жалеет. Сразу видно – скопидом.

Он вынул из кармана портсигар и широким жестом протянул его Чувилину. Котельщик деликатно взял толстую папироску. «Беломор» – синенькими буквами вилась на ней надпись.

: – Двух сортов носишь, – усмехнулся Чувилин.

— А как же? «Север» для знакомых, а «Беломор» – друзьям... Главный-то, говорю, гляди, как вырядился, а?

— У него день рождения нынче, – хмуро сказал Чувилин и положил папироску Черноусову в кармашек.

— Ты что же? – вскинул белесые брови тот. – Брезгуешь?

— Кашель с них мучает, – ответил котельщик.

Отказался от папироски и Ванюшка. Раздосадованный Черноусов спустился в кубрик. А Чувилин, втиснувшись в узкую застекленную рубку, вынул из кармана кисет, рулончик бумаги и отдал все это рулевому со строгим наказом передать главному, как только катер вернется к землечерпалке.

Проводив катер, Кириллов спустился в машинное отделение землечерпалки. Черные стрелки манометров, тахометра и других приборов еле заметно шевелились.

«Зря не уехал», – на минуту пожалел себя Валерий Семенович, успокоенный показаниями приборов. Об этом же ему сказал механик, озабоченно копавшийся возле динамо-машины:

— Что же вы, Валерий Семенович, или не доверяете?

— Да нет, просто хочется до конца довести испытание. Давайте-ка на форсированном режиме попробуем, а потом посмотрим.

Механик повернул вентиль, перекрывавший паропровод, который питает помпу. Палуба задрожала сильнее. Машина заработала на полную мощность. Стрелки приборов полезли вверх.

Оба внимательно вслушивались в работу механизмов. Кириллов почти въявь представил себе, как сосун всасывает пульпу, подает ее к лопастям помпы и лопасти непрестанно выдавливают ее, густую, царапающую, как наждак, в трубопровод.

Через сотню метров на концевом понтоне масса воды и грунта с ревом и шумом извергается толстым, в обхват, столбом. Шестьсот кубометров в час, пятнадцать с половиной тысяч в сутки...

От сырой и кислой папироски саднило во рту. Кириллов встал, швырнул окурок в иллюминатор, махнул рукой механику: кончай.

Лопасти помпы, по инерции покрутившись еще немного, остановились.

– Зови слесарей, надо вскрыть, посмотреть, – сказал Кириллов механику. – Если все в порядке, завтра выпустим вас.

Слесари работали споро: сноровисто отдали гайки, приготовились снимать переднюю щековину помпы. Кириллов подошел поближе. Механик, взяв в руки лампочку-переноску, приготовился осветить стальное нутро помпы.