Сегодня землечерпалку было намечено выпустить из затона. Оставалось лишь проверить, как работают механизмы, а потому багермейстер, которому осточертела стоянка в затоне, не прекращал испытаний ни на минуту. Ковш за ковшом вползал наверх, опрокидывая в темное нутро грунтового колодца многопудовье жидкой грязи.

Скрип, лязг, тонкие пронзительные гудки, которыми багермейстер давал сигналы о пуске ковшов, раздавались над затоном. Было похоже, будто гигантские ножницы кромсают стальной лист.

Звуки эти долетали до распахнутого окна директорского кабинета, где собрались начальники цехов. Волохин оборвал речь на полуслове и, взглянув на главного инженера, страдальчески прикрыл глаза морщинистыми веками.

— Ну, а я что могу? – встрепенулся главный. – Что я могу? Идут испытания.

— Ты меня с ней в гроб загонишь! – слабым голосом произнес директор. – Уведи хоть подальше. Тут из обкома, понимаешь, должны приехать, а она стонет, словно шкуру с нее сдирают.

Главный инженер вышел в приемную и попросил секретаря:

– Караванного капитана, пожалуйста!

Директор приоткрыл глаза и вздохнул: вот, мол, братцы, каково мне, все сам да сам... Что за главный?

— Я узнавал, Борис Сергеевич, он дом-то в Иловатке еще не продал, – кивнув на неплотно прикрытую дверь, за которой слышался простуженный голос Кириллова, доложил начальник инструментального цеха Черноусов.

— Выходит, гостем себя чувствует, – с полуслова подхватил директор. – И прифасонился, точно в гостях. Вот так-то позаботился о нас главк! Однако мы, кажется, отвлеклись, товарищи...

Кириллов на совещание не вернулся: караванный капитан сказал, что с землечерпалки приезжал багермейстер и просил главного инженера срочно прибыть. На заводском катере главный добрался до землечерпалки, разыскал багера. Капризничала помпа – огромный насос, перегоняющий по трубопроводу пульпу, смесь воды и грунта, поднятую ковшами землечерпалки со дна.

Старый котельщик Григорий Чувилин, маленький, седоватый, широкий в плечах, сидел на борту землечерпалки, курил длинную самокрутку. Когда-то в молодости он свалился в трюм, сильно ушибся, а потом стал заикаться, не выговаривая звук «к». Он стыдился этого недостатка, а поэтому даже среди обычно малоразговорчивых котельщиков выделялся скупостью на слова.

Позади него на брезентовой робе лежал молодой сварщик Ванюшка Вихров. Они только что кончили заварку лопнувшего клапана грунтового колодца, оба устали, вспотели и нежились в холодке, дожидаясь почти неминуемой при сдаче судна какой-либо неотложной работы.

– В конце концов отдохнуть-то мы можем? – Чувилин убеждал не столько Вихрова, сколько себя. – Разорвись надвое, скажут, а чего не начетверо? И то с пяти утра торчим здесь.

Ванюшка помотрел на затылок Чувилина. Там, словно куриное яйцо в гнезде, отблескивала лысина. Ванюшка насмешливо сказал:

— Дядя Гриша, а ты плешиветь начинаешь.

— Годы, – сердито ответил Чувилин и надел фуражку, ругнув сварщика глазастым чертом.

Повернувшись, Чувилин заметил в узком проходе между надстройкой и бортом главного инженера.

Валерий Семенович стоял, прислонясь к надстройке. Издали было похоже, что глаза у него закрыты. И хотя Чувилин знал, что главный инженер честно делит с ними все неудобства затянувшегося ремонта землечерпалки, знал, что не кто-то, а именно главный инженер сразу заметил лопнувшее звено у ковша, но все-таки, сердясь на Ванюшку, по инерции сорвал злость на главном инженере:

— Пригрелся... Вот уж кому лежа работать, кому стоя дремать!

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.