Уля смеялась, глядя, как, взявшись за руки, слепцы заковыляли по дороге. Она знала, что не пройдет и месяца, как они появятся у них в доме и, беззлобно вспомнив это свое посрамление, сядут за горшок с кашей.

Худой и не по годам подвижный дьячок за чаем долго ругал отцов-иезуитов. Потом, надев очки в жестяной оправе, прочел поданный Остапом листок:

Перебендя старей, слiпий -

Хто його не знае,

Вiн усюди вештаеться,

Та на Кобзi грае.

- То ж про меня! - умиленно прошептал Остап. - Парубок с Керелевки писал. Теперь в Петербурге он, а жил у нашего Совгиря, у маляра в Стеблове, потом у художника в Тарасовке, - у кого не жил хлопчик!... Со мной по селам ходил, мои песни слушал.

Лицо его посветлело, рука беспокойно потянулась к мешку, в котором лежала кобза. Несколько минут он раздумывал, пытаясь представить, каким стал теперь керелевскнй школяр, сочинявший стихи, потом резко поднялся и спросил дьячка:

- О музыканте, который за певчими приехал, ничего не слышал?

- О пане Глинке, что ли, говоришь?.. Здесь он, - подтвердил дьячок, - в Качановке. Почтовым чиновником сначала себя назвал. Понимаешь ли ты, Остап, какой он человек?

Ни о чем больше не спрашивая, кобзарь сказал Уле:

- Веди к музыканту!

Дьячок, показав Уле дорогу в Качановку, сказал на прощанье:

- В барский дом не идите. Пусть Остап сядет у ворот и заиграет. Может, музыкант сам к нему выйдет.

Сначала дорога шла лесом, а когда вошли в парк, Уле показалось, что идут они по чужой, неведомой земле. Ей странно было видеть исполинские черные гроты, квадраты искусственных прудов, окаймленные подстриженной травой. Чего только не сделали с землей ее отцов иноземные садовники, привезенные сюда из Италии! Уля смутно помнила рассказы деревенских о том, как потребовал от них владелец Качановки Тарновский «уподобить эту землю Италии». Якобы показал он им какую-то картину, изображающую итальянскую виллу, и велел: «Сделайте по этому образцу». Тогда-то и появились здесь черные гроты и искусственные пруды, а на месте вишневых садов - апельсиновые рощицы, одинокие пальмы-недоростки.

Остап брел рядом с Улей.

- Хорошо ли тут? - изредка спрашивал он, настороженно прислушиваясь.

Птицы молчали, с пустынных озер тянуло холодком.

- По-барски... Как барину захотелось, - отвечала Уля. - Барская земля, не наша. Вот тополя подрублены у дороги, а с краю растет нивесть что - ни елка, ни пихта...

Это были кипарисы, недавно привезенные сюда из Крыма.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.