Тот самый Сталин…

— Знаю.

— За что арестовали, товарищ Сталин?

— Вот этого не знаю. Спроси у Абакумова. К тебе, Хрулев, насколько мне известно, претензий нет. Работай, как работал. Спокойно работай...

На следующий день Хрулева принял министр госбезопасности.

— У меня арестовали жену.

— Знаю.

— За что арестовали?

— Не знаю. Спроси у Сталина...

Некоторое время спустя на воздушном параде в Тушино Сталин сидел между Хрулевым и Молотовым, у которого тоже недавно была арестована жена, Полина Жемчужина. Когда парад окончился, Сталин, посмотрев на Хрулева, на Молотова, весело сказал:

— Ну, поскольку мы теперь все трое на холостом ходу, поедем ко мне обедать...

Однажды, как всегда неожиданно, Сталин наведался к маршалу Буденному, которого близко знал еще со времен гражданской войны.

— Слушай, Семен, — обратился Сталин к хозяину, попивая чай из старинного тульского самовара, — у тебя есть моя фотография?

— А как же, вот, — показал Буденный на стенку, где висел большой портрет вождя.

— Да нет, не портрет. Не такой скучный портрет. Фотография? С моей надписью?

— Нет, такой нет.

— Я тебе пришлю, обязательно пришлю... А знаешь, Семен, ведь и у меня нет твоей фотографии. Подари.

— Это можно, это можно, — засуетился грузный Буденный и уже неуверенно спросил: — Надписать? .

— Да. Надпись я тебе сам продиктую. Буденный выбрал фотографию и под сталинскую диктовку вывел: «Великому основателю Первой конной И. В. Сталину».

Через несколько дней маршал получил от Сталина обещанный снимок с автографом: «Настоящему основателю Первой конной. И. Сталин».

Однажды на дачу к Сталину за подписью на важном документе приехал министр кинематографии Иван Григорьевич Большаков. Дело было летом. Сталин по обыкновению был в белом — френч, брюки, заправленные в мягкие сапоги — ичиги. Подавая Сталину «вечное перо», Большаков для верности встряхнул его, да так, что забрызгал белоснежный сталинский костюм. Оплошавшего министра чуть не хватил «кондратий». Помедлив минуту-другую, Сталин рассмеялся: