«Что же они за люди, эти четверо?» — спрашивает гамбургский еженедельник «Цайт». Убийц проверяли психиатры. Все здоровы. Норберт меланхолично заметил: «Когда кого-то убивают, я ничего не испытываю. Мне все абсолютно безразлично». Эберхард и Карл-Хайнц также не испытывают «никакого раскаяния» и «никакой вины».

«Так уж случилось...»

В чем же причина столь дикой жестокости? Специалисты-психологи обратили внимание на одну «деталь»: до своих преступлений ребята смотрели по телевизору фильмы, где зрителя потчевали мерзкими и необычайно жестокими убийствами, поджогами, ограблениями. И еще один нюанс: некоторые молодые люди хотели, чтобы на них «обратили внимание», заметили их «индивидуальность»...

В фильмах, телеспектаклях и печатной продукции для массового потребителя «героев» обычно наделяют безграничной жестокостью. Герой вестерна или комиссар полиции, тайный агент или солдат — это всегда не знающий жалости одиночка. И все это именуется «реалистическим» показом борьбы за существование. Убийства и насилие в этой продукции — норма поведения. Убийство равносильно успеху, насилие — праву. Чувства ответственности не существует.

Подсчитано: телевидение ФРГ в среднем показывает своим зрителям 416 преступлений в неделю, в том числе 103 убийства.

На допросе Ирис из Кевелаэра призналась: «Я хотела попробовать, какое бывает ощущение, когда убиваешь. Как это всегда делают по телевизору...»

— Конечно, Бонн нельзя сравнивать с «маленьким Чикаго», — отвечая мне, небрежно бросил собеседник, судья земельного суда. И пояснил: — Другое дело Кельн, где население превышает миллион.

— Вот взгляните! — Он указал рукой на толстенные папки, аккуратно расставленные на небольшом столике в кабинете. Их было свыше двух десятков. — Это уголовные дела, главным образом об убийствах.

К сожалению, — вздыхает судья, — число уголовных преступлений возрастает. В прошлом году моя палата присяжных в земельном суде рассмотрела 8 серьезных дел, связанных с жестокими убийствами. В этом году уже 14... А что творит молодежь? Да вы загляните к моему коллеге. Он руководит палатой по делам молодежи.

Я захожу в соседний кабинет. Первое, что бросается в глаза, это все те же папки, папки... Ими забит шкаф, они на столиках вокруг судьи.

Поясняю, зачем пришел.

— Преступлений среди молодежи хватает. Стяжательство, грабежи, пьянство, наркомания, воровство, изнасилования, хулиганство... 14 и 15-летние воруют велосипеды и мопеды. Перепродают их. У ребят находят целые склады запчастей для машин. Полиция такой «мелочью» не занимается: слишком часто это происходит. Крупные грабежи и преступления в нашей стране совершают профессионалы...

Я это и раньше знал. Знал из ежедневных сообщений газет, радио, телевидения.

Пока мы беседовали в боннском суде, в центре города, буквально в нескольких шагах от ведомства федерального канцлера, два гангстера-профессионала ограбили машину инкассаторов, захватив 250 тысяч марок. На мотоцикле с фальшивым номером они подъехали к остановившейся на красный свет машине. Один из преступников вытащил обернутый в пластиковый пакет молоток и резко ударил по заднему стеклу машины. Затем схватил мешок, и... мотоцикл скрылся. Все произошло за несколько секунд. Прохожие ничего не успели заметить. Полиция оказалась в беспомощной ситуации: нет свидетелей.

...Я спускаюсь вниз. Лестничные ступеньки, покрытые темно-бордовым линолеумом, местами протерлись. Проглядывает серый камень. Сколько же людей, несчастных, отчаявшихся, трепетно и с надеждой поднимались по этой лестнице? Они шли сюда, чтобы найти справедливость, внимание к своим заботам, встретить гуманного судью. Сколько здесь разыгрывалось трагедий, ломалось судеб! Время изменило количественный состав работников суда. Его функции и суть, равно как лицемерное «общество благоденствия», в котором он действует и составной частью которого является, остались прежними. Суд служит его величеству капиталу.

...Недавно в Бонне разразился невиданный скандал. Во взяточничестве обвиняются министры, парламентарии, высокопоставленные чиновники, представители крупных партий. Они получали деньги от военного концерна Флика, оборот которого составляет 14 миллиардов марок в год. А взамен «организовывали» налоговые послабления концерну на его сверхприбыли. Благодаря этому Флик-младший (его отец работал на милитаристскую машину Гитлера и после войны был осужден как военный преступник) увеличивал свои доходы на сотни миллионов марок.

Расследование этой аферы велось долго и вяло. Явно не спешили. Допросу подвергли многих. Но не Флика. Не просто иметь дело с тем, у кого миллиарды. Капитал не допрашивают. В «обществе благоденствия» его защищают. Защищают все: законодатели и исполнительная власть. В том числе и боннский земельный суд, который разбирает эту аферу.

Суд на службе капитала...

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.