Значит, Володи не было на заводе, когда в одной из заводских лабораторий Люба Сличко приняла яд. Где же он был? Пришла мне в голову такая версия. Володя Бизяев поздним вечером явился в дом тети Паши, чтобы отомстить Прокопу Сличко за гибель отца. Парень вполне мог считать, что пребыванием в тюрьме предатель не искупил вины, что такие, как Сличко, не имеют права жить. Проникнув каким-то образом в дом, он неожиданно для себя стал свидетелем убийства тети Паши – если это все-таки было убийство – и чем-то выдал свое присутствие. Сличко бросился за ним в погоню – убрать опасного свидетеля. И угодил в овраг. Или Володя помог ему туда упасть, может быть, даже схватились они на краю оврага. Версия простая, вытекавшая из вопросов прокурора, объясняющая, между прочим, настойчивое желание Привалова узнать с моей помощью как можно больше у Чергинца. Впрочем, эта же версия может выглядеть и никуда не годной. Тем более что хозяйку дома в Крутом переулке не убивали.
– Ты сегодня видел Володю? После работы?
– Кто ему мог бы сообщить о смерти Любы, если не я?
– А он? Как он вел себя?
– Он? – Сергей, удивленный, ответил не сразу. – Он? Не шелохнулся. Сидел как каменный. Я позвал: идем ко мне. Он ни слова в ответ. Я ушел. Но если ночью он побывал в Крутом переулке, он мне расскажет. Только мне, никому больше. Это ваш прокурор понял точно. Вообще Привалов знает больше, чем мы все. Он, видать, сразу связал сегодняшнюю ночь с тем, что было в прошлом, в войну. Потому сам и включился, не стал ждать, пока угрозыск передаст дело ему. Тут без прокуратуры по закону нельзя. Дело ведь не просто уголовное, раз государственный преступник замешан, да еще беглый, как вы говорите...
– Сережа, – перебил я его, – для того, чтобы эта... как ты назвал... Жуйчиха уехала к Сличко, вовсе ведь не обязательно ему самому нужно было приезжать сюда. Правда, ведь? Он мог бы ей написать, связаться как-то. Тайком. Мало ли способов. Значит, он приехал с другой целью.
– Я об этом не думал. Что вы имеете в виду?
– Если бы я знал, что имею в виду! Если предположить, как делает Привалов, что он убил сестру своей жены, которая воспитала, выкормила его детей, то за что?
– Если он убил ее? Ну, предположим. О покойнике все можно предположить. Но вот за что, этого уж от них обоих никогда не узнать. Да и надо ли нам это знать?
– Понимаешь, если за то, что она, скажем, хотела выдать его присутствие – в семье-то наверняка знали, что он бежал и скрывается, что никакого срока не отбывал, – то слишком отчаянный риск для него – проще было бы снова исчезнуть. Игра была проиграна, а он определенно шел на риск. Значит, была еще какая-то существенная причина.
– Не будем сейчас гадать, – резонно предложил Сергей. – Пускай прокурор допросит Жуйчиху. Жуйко – это ее девичья фамилия. По первому мужу – Курань. Он воевал, погиб на фронте, а она тут... Ладно, черт с ней. Ничего особенного она, конечно, не расскажет, но Привалову поговорить с ней нужно. Главное, знает ли она, с кем он тут встречался? Она-то с ним встречалась – кто ж может сомневаться. А теперь давайте позавтракаем, умираю с голоду
Продолжение следует.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.