– Надька, – испуганно взглянув на прокурора, она опять поправила себя: – Надя. Тоже сестра. Нас четверо. Было четверо, – уточнила она, снова вспомнив о Любе, но на этот раз удержалась от слез. – Надя тоже ушла. Тоже в тот день.

Я продолжал задавать себе вопросы. Что же происходило в этом доме, если из него все время уходили люди? Выходит, уходили, чтобы остаться в живых? Чего же Люба-то не ушла?

– Кто еще? – продолжал безжалостно требовать прокурор. – Кто еще здесь жил, я вас спрашиваю?

И наконец Софья выдавила из себя:

– Он.

– Он. Ваш отец Прокоп Антонович Сличко?

– Да.

Прокурор быстро и, кажется, вопросительно взглянул на меня. Но еще раз повторяю, что с этой фамилией я действительно столкнулся впервые.

– Хорошо. Пойдем дальше, – сказал прокурор.

В тот момент я еще не знал, что предстоит увидеть труп человека, чья фамилия, так заинтересовавшая прокурора, не производила на меня никакого впечатления.

Нам пришлось нелегко. Мы перебрались через кирпичный забор на территорию железоделательного завода и спустились по шаткой и ветхой лестнице на дно оврага. Я невольно посмотрел вверх и ужаснулся: не приведи упасть с такой высоты – если и останешься живым, то на веки вечные калекой.

На дне оврага на громадной бугристой каменной глыбе лежал под охраной промокшего милиционера мужчина. И он был мертв. Лежал головой вниз, и от головы по камню тянулась уже застывшая коричневая полоса, теряясь в сырой глине.

Чего только не набросали люди в этот овраг... И старые матрацы. И всякое рванье. А вот по камню свисает мокрый рваный пиджак: вроде совсем недавно такие были в моде, и материал броской расцветки... Железная кровать, покоробленная и ржавая. И посуда битая. Вот и у самой головы покойника лежит грязный чугунок: чуть-чуть помятый с боков, царапины на нем как свежие ранки, а внутри еще остатки пищи, будто и не сгнившие... Если собрать все палки, заборные штакетины, обрубки, доски – наверное, на зиму хватит топить хату день и ночь. Какой-то нелепый кривой крест из гнилых досок распластался на глине словно человек с руками, в стороны раскинутыми... Овраг не овраг, а мусорная яма…

Меня вернул к делу голос Привалова:

– Посмотрите на него внимательно, доктор. Вот это и есть, вернее, был. Прокоп Антонович Сличко.

Голос прокурора звучал теперь звонко, едва ли не усмешка послышалась мне в его тоне

– Чего уж теперь смотреть, – откликнулся я.

– Верно. С такой высоты – живым не уйдешь. Как вы думаете, вы все же медик, когда он умер?

– Судя по внешним признакам, – неуверенно ответил я, – приблизительно в полночь. Умер, думаю, не сразу, но давно. Может быть, и раньше полуночи.

– Наши эксперты отвечают точнее. У них время часто фиксируется с точностью до минут. А как насчет опьянения? – Привалов явно был в неплохом настроении, вовсе не отвечающем обстановке.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.