«След лисицы»

- Артист, говорите?

По напряженному тону, каким переспросил Васька, Цветков догадался, что всколыхнулись в душе у парня какие-то воспоминания или подозрения.

Цветков ожидал, что Васька сейчас взорвется, закричит, не поверит, и уже пожалел, что упомянул про Олега. Но Васька, опустив голову, молчал и только поспешно прижал рукой задергавшуюся щеку.

- И еще один мой дружок, бывший, с ней гулял, - процедил сквозь зубы Васька. - Уж он получит, гад буду.

- Не стоит пачкаться. - Цветков презрительно махнул рукой, потом со значением повторил: - Не стоит, Вася. Тут большое дело надвигается. Виталий-то наш заболел там, в Снежинске.

- Ну да? - встрепенулся Васька, и Цветков почувствовал, что ему удалось увести его от мыслей о Люде.

- Заболел, - досадливо повторил он. - И Косого взять не успел. Тот теперь здесь, в Москве. Брать его должны мы. И вот тут, Василий, к тебе сначала один вопрос, а потом... Но сначала вопрос. Виталий, когда в сознание пришел, рассказывал...

- Без сознания был! - вырвалось у Васьки, и он подозрительно спросил: - Может, загибаете насчет болезни? Может, его Косой...

- Нет, - покачал головой Цветков. - Все точно. И у Косого нет никаких подозрений. Тан вот, Виталий рассказал, что Косой хвастал перед ним какой-то штукой, которую ты ему дал. Что за штука, а?

- Дело прошлое, - с неохотой буркнул Васька.

- Дело-то, может, и прошлое, но обернуться может настоящим. Все зависит от того, что за штука. Косой зря-то хвастать не будет, как полагаешь?

И Васька с неожиданной растерянностью ответил:

- Да... обернуться может... если он на свободе...

В этот вечер столько навалилось на него неожиданного, столько ударов вытерпела его душа, что у Васьки уже не осталось ни желания, ни сил что-то скрывать. И только одна мысль заставляла его еще колебаться. Из-за этой «штуки» могла пострадать мать, ни в чем не виноватая, ни о чем не знающая.

- Что же ты ему дал, Вася? - повторил свой вопрос Цветков.

- Я ему много чего дал. Думал, отвяжется, - через силу ответил Васька.

Цветков кивнул головой.

- Знаю. И этим он перед Лосевым хвастался.

Цветков совсем недавно прочел срочное спецсообщение из Снежинска, где подробнейшим образом излагалось все, что рассказал Лосев, придя в сознание сегодня утром.

- А дал я ему... - с трудом преодолевая последние колебания, наконец сказал Васька, - дал пистолет. Маленький, с перламутровой рукояткой. Его отец с фронта привез. Мать испугалась, все просила, чтобы сдал. А он... он уже чувствовал, что его арестовать могут... - Губы у Васьки задрожали. - Говорил, застрелится. А мать тайком взяла и спрятала, так, что сама потом забыла куда. Потом, когда отца... в общем, пришли за ним, то и при обыске не нашли. А мать и думать забыла про этот пистолет. А то бы сдала, - тревожно повторил Васька. - А я потом его нашел и ничего ей не сказал. Боялся напоминать. И потом, память все-таки... - Васька на секунду умолк и с неожиданным ожесточением продолжал: - Вот однажды ночью, а колонии, я, дурак, трепанул об этом Косому. А он мне житья потом не давал. Чтоб отдал ему, значит, этот пистолет. Знаете, как грозил? Ну, я в конце концов его у матери и стащил. Гад я последний...