Андрей рассказывал мне о морских приключениях, а я вдруг подумал о... заводской бригаде. Летом, собрав «бригаду» добровольцев, Андрей Ильичев плавал на самодельных плотах по Каспийскому морю.

– И знаете, что в нашем путешествии было самым неожиданным? Мы сами. Наше поведение. Наша психология...

Был такой случай. Сильно штормило. Андрей стоял на вахте. Двое, укрывшись полиэтиленовой пленкой, спали. Гудело ночное море. Плот взмывал вверх, падал, вновь набирал высоту, и волны одна за другой с неотвратимой ритмичностью окатывали «палубу». Несмотря ни на что, хотелось спать.

Андрей мог смениться, но не сменился. Сначала подумал: часок еще подежурю. Потом как-то втянулся: где час, там и два. И остался у руля до утра.

Утром ребята встали, сразу кто чем занялись. Андрей был возбужден, но вдруг настроение у него упало. Они ничего не заметили! Как будто ровным счетом ничего не произошло. Он всю ночь промаялся вместо них – и все как будто в порядке в\ещей. Никакого намека хотя бы на то, что замечено, не говоря о благодарности.

Благодарности? Это слово раздражало еще больше. Разве он рассчитывал на благодарность? И все-таки было какое-то смутное ощущение, будто ребята перед ним... нет, не в долгу, а он их благородно прощает за что-то...

В своих чувствах Андрей разобрался уже на берегу, а разобравшись, очень удивился сам себе. Чему же верить – чувству, которое требовало благодарности, или сознанию, которое на спасибо не рассчитывало?

А я подумал: вот тебе и КТУ, коэффициент трудового участия! Даже добровольная вахта, оказывается, может создать конфликтную ситуацию. А если в цехе кто лишний раз перекурит? Все конфликты отсюда – от того, как делить и учитывать работу. Вообще. И в частности – в бригаде, имеющей один наряд на всех.

Мы часто сетуем на то, что наше «трудовое участие» не замечено и не отмечено. Женщины клянут кухню с ее неблагодарными хлопотами. Мужчины тоже в обиде: вкалываешь-вкалываешь, и никто даже спасибо не скажет.

А как хотелось бы? Поставить над каждым учетчика, чтобы костяшками отстукивал: забил гвоздь – зафиксировано, перетащил доску – учтено? Не так ли?

Нет, не так. Учетчик нам не понравится.

Как же иначе?

Бригадир Виктор Зорин:

– Попался и нам как-то один из тех самых, которые ни себе, ни другим. За простачков нас принял. Один раз приходит с похмелья, второй раз является того хуже – что-то сказать хочет, а язык не слушается. Настроился, видимо, на то, что мы с ним долго возиться будем. А мы как-то собрались тихонько и говорим ему: пора, мол, заявление писать. Глядит, делать нечего – садится, пишет. Как дошел до даты, мы останавливаем: дату мы сами поставим, как только придешь еще раз тепленький.

А иначе нельзя. Тут педагогика известная – строгость.

На субботнике вы не сразу взялись за лопату, хотя некоторые уже усердно работали. Вы шутили, острили, кого-то подначивали, нарочито долго высчитывали объем работы, намечали сроки.

Вас никто не понуждал, кажется, никто и не замечал, что вы уже полчаса балагурите, но сами-то вы вдруг почувствовали некоторую неловкость: лентяем, может быть, в глаза и не назовут, а про себя подумать могут. Вы берете лопату, втягиваетесь в работу, увлекаетесь – пот на лбу. Многие уже отдыхают, а вы вовсю орудуете. Впрочем, стоп, хватит, пусть ваше усердие не выглядит вызовом – вы тормозите, чтобы «не показывать себя»: во, мол, какой работяга...

В бригаде людей связывают силовые линии, которые чувствует каждый нормальный человек. Какие-то импульсы дают вам безошибочно понять, довольна бригада вами или нет. (Если, конечно, вы нормальный человек. Встречаются и такие, у которых не развита эта способность к чтению мыслей на расстоянии, эта телепатическая чувствительность. Это и есть лентяи.)

Без всяких там учетчиков, счетчиков, датчиков бригада прекрасно знает меру труда каждого. Она не мелочится и коэффициентом занудливо не грозится. Ей безразлично даже, сколько. Ей важнее всего одно: сделал, сколько мог. По способностям.

Бригадир Виктор Зорин:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.