Сила воображения

— А что будет с инопланетянином?

— Да ничего с ним не будет – по крайней мере за то время, какое понадобится, чтобы перекусить. Чем вы ему поможете, стоя рядом? Вы же понятия не имеете, как ему помочь.

— Сдается мне, что вы правы.

— Разумеется, я права. А теперь ступайте и смойте грязь с лица. И не забудьте вымыть уши.

В «Светлой звездочке» сидел лишь Джаспер Хансен. Они подошли и сели за тот же столик. Джаспер приканчивал блюдо свиных ножек с кислой капустой, запивая их вином, что казалось уже совершеннейшим святотатством.

— А где остальные? – осведомилась Анджела.

— Тут по соседству вечеринка, – объяснил Джаспер. – Кто-то продал книгу.

– Кто-то, с кем мы знакомы?

— Да нет, черт возьми. Просто кто-то продал книгу. С каких это пор требуется официальное знакомство, чтобы прийти на вечеринку к человеку, когда тот продал книгу?

— Я ни о чем подобном давно не слышала.

— А кто слышал? Какой-то чудак заглянул в дверь, крикнул про вечеринку, и все сразу снялись и пошли. Все, кроме меня. Мне недосуг шляться по вечеринкам. Меня ждет работа.

— Что, и закуска бесплатная? – спросила Анджела.

— Ну да. Впрочем, дело не в этом. Пусть мы достойные, уважающие себя ремесленники, а все равно каждый готов шею себе свернуть, лишь бы урвать бесплатный сандвич и стопку.

— Времена тяжелые, – заметил Харт.

— Только не для меня, – откликнулся Джаспер. – Я завален заказами.

– Но заказы еще не решают главной проблемы. Джаспер внимательно посмотрел на него и подергал себя за подбородок.

– А что считать главным? – спросил он требовательно. – Вдохновение? Преданность делу? Талант? Попробуй-ка ответь. Мы механики, и этим все сказано. Наш удел – -машины и пленки. Мы должны поддерживать массовое производство, запущенное двести лет назад. Конечно, оно механизировано, иначе оно не стало бы массовым, иначе нельзя было бы производить рассказы и романы даже при полнейшем отсутствии таланта. Это наша работа – выдавать тонны хлама для всей распроклятой Галактики. Чтобы у них там дух захватывало от похождений щелеглазой Энни, королевы космических закоулков. И чтобы ее ненаглядный, вчера прошитый шестью очередями, сегодня был бы жив и здоров, а завтра снова прошит навылет, и вновь заштопан на скорую руку, и...

Джаспер достал вечернюю газету, раскрыл ее и саданул по странице кулаком.

– Видели? – спросил он. – Так прямо и назвали: «Классик». Не сочиняет ничего, кроме классики, это гарантировано.

Харт вырвал газету из рук Джаспера, и точно – там была статья на целую полосу и в центре снимок, а на снимке – тот самый изумительный сочинитель, который он, Харт, разглядывал в салоне сегодня утром.