Через четыре дня вырос следующий гриб, за ним третий, четвертый, пятый... Мы начали привыкать к их виду.

— Нам придется научиться жить с бомбой, может быть, всю жизнь, — сказал профессор.

«Хотелось бы, чтобы это была долгая жизнь, — подумал я. — И скорее бы убраться отсюда, пока я чего-нибудь не подхватил».

Правда, профессор всякий раз пытался рассеять мои опасения, но я не мог быть спокойным, Когда думал о бомбе. Я мог только пытаться не думать об этом. Не додумывать до конца.

Через месяц Валентини был вдали от атомного полигона, но зато в самом центре атомной политики. Его перевели в ШЕЙП — штаб-квартиру НАТО. На этот раз задание было чисто шпионским — подслушивать. Как видно из рассказа Валентини, техника этого грязного дела в НАТО близка к совершенству.

Веселая работа

На скуку жаловаться не приходилось. В качестве командира роты А в 7-м батальоне связи я был ответственным за центральную телефонную станцию и контролировал переговоры по радио, через которое передавались депеши в ФРГ и в штаб-квартиры НАТО по всей Европе.

ШЕИП расположен на краю леса Мерлиле-Руа, на полпути между Сен-Жерменом и Версалем, полчаса езды на машине от Парижа. Перед главным порталом полукругом развеваются флаги государств НАТО и флаг НАТО. На гербе ШЕЙП — по зеленому полю два скрещенных меча и надпись по-латыни: «Бдительность — цена свободы». Бдительность — это мои пленки. Как это делалось? Очень просто. Меня вызывал полковник Феттиг. Он любил казаться приветливым.

— Билл, служба безопасности сообщила нам, что имеется такой лейтенант Хардинг, который плохо держит язык за зубами. Возьмите его на провод.

— На какой срок?

— Я думаю, сорока восьми часов хватит.

Наверняка слишком много выпил в «Ля Себрече» и начал болтать. Это был бар в полукилометре от штаб-квартиры, любимый бар офицеров и штатских служащих ШЕИП и ловушка для многих, которые не совсем всерьез принимали указание не болтать о своей работе.

Я достал магнитофон, поставил его в стол для пишущей машинки, посмотрел в картотеке номер Хардинга, приказал младшему офицеру подключить соответствующую пару кабелей в мое бюро и включил магнитофон. Аппарат исчез в углублении. Теперь каждый входящий видел только стол для пишущей машинки. Всякий раз, когда Хардинг поднимал теперь телефонную трубку, на пленку автоматически записывался его разговор.

Через несколько дней я, как всегда, в 8 часов отдал пленки полковнику Феттигу. Он передал их лично шефу военной контрразведки Томасу О'Кейну. У того было для меня важное задание: следить за немцами. Я их уже видел в столовой: полковник фон Платов, полковник Хойзер, полковник Байер, полковник Швердтфегер, капитан Буш и старший лейтенант Хюкельхайм — все в штатском. Поэтому они и бросались в глаза. Они тут же проявили себя как «самые прилежные натовцы» и уже с семи сидели в своих бюро.

Я достал 6 аппаратов — всего их у меня было 45 — и поставил их на полу. Мы включились в главную сеть и в течение трех недель записывали разговоры. Затем общее подслушивание прекратилось. Немцы были «уравнены в правах».

За эти месяцы пребывания в ШЕИП я не только сделал около 350 записей на 32 километрах пленки, я отвечал за телефонные разговоры Монтгомери, когда фельдмаршал останавливался при своем ежегодном посещении в отеле «Трианон», а также отвечал за международную курьерскую службу.

Это было приятным делом. За государственный счет и с хорошими командировочными в кармане мы могли предпринимать поездки во все государства НАТО. С запечатанной папкой курьера, накрепко пристегнутой к запястью, я ездил в Брюссель, Амстердам, Люксембург, Лондон, Рим, Афины, Анкару, Бонн, Копенгаген и Осло.

Один ключ от наручников оставался в ШЕЙП, другой — в министерстве обороны страны, куда я ехал. Там меня помещали в первоклассном отеле, и я мог спокойно посмотреть город и окрестности, пока не приходилось вновь отправляться обратно — с папкой на запястье.

С 1957 года характер заданий, получаемых Валентин, резко меняется. Меняется и география его командировок. В составе военной миссии из трех тысяч человек его посылают в Лаос. «Мы должны заполнить брешь, оставленную французами в Индокитае», — говорит ему шеф. «Заполняя брешь», он обучает мятежных генералов искусству военного шпионажа и методам ведения психологической войны. Затем он оказывается в Сеуле, где участвует в подавлении демократического движения. «Мы заняли город и подавили демонстрации. С танками, пулеметами и ручными гранатами против палок, камней и транспарантов». Это был момент, когда госдепартамент был вынужден распроститься с Ли Сын Маном и сделать ставку на другого, не менее услужливого генерала. Побывал Валентини и на Тайване. И опять не просто шпионом, а инструктором шпионажа и диверсий. В этом же качестве отправился он и в Южный Вьетнам, который уже давно был облюбован американскими генералами в качестве «испытательного полигона» для войск особого назначения.

Посольство

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 11
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.