Таким вот идейным человеком в самом высоком и самом чистом значении этого слова прошел Борис Беклешов через всю жизнь. Стал он таким в годы детства, во времена ранней юности.

И когда началась война, одним из первых ушел на фронт добровольцем комсомолец Борис Беклешов. И комсомолка Нина Костерина.

«...Мое место сейчас не здесь,— писала Нина в дневнике.— Мое место на фронте. Жизнь сломалась, жизнь круто направилась по другим путям. Надо что-то решать, и в первую очередь надо быть честным и самим собой, не прятать голову от вражеских вихрей» (запись от 2 ноября 1941 года).

О Борисе Беклешове его биограф говорит: он ненавидел всей душой убежденность некоторых молодых людей, что все трудное должны делать за них другие.

«Надо решать, и как можно скорей, нельзя оставаться посторонними зрителями... Будущее мне этого не простит. Пока я сижу в своей уютной комнате, люди борются, страдают, гибнут»,— вновь повторяет ту же мысль на этот раз Нина Костерина. И она добивается своего: уходит в партизанский отряд, «на ту же тропу, по которой прошел отец». Почему она ушла за линию фронта, на верную смерть, эта «самая обыкновенная девушка», вдобавок также «травмированная» тем же тридцать восьмым годом? Какие залоги в ее характере подготовили этот подвиг?

«О, конечно, я не твердокаменная, да и не просто каменная. И поэтому мне сейчас так тяжело. Никого вокруг, а я здесь последние дни. Вы думаете, меня не смущают всякие юркие мыслишки, мне не жаль, что ли, бросить свое уютное жилище и идти в неведомое? О-о, это не так, совсем не так... Нет, я хочу жить! Это похоже на парадокс, но так на самом деле; потому я и на фронт иду, что так радостно жить, так хочется жить, трудиться и творить... Жить, жить!»

«Потому я и на фронт иду, что так радостно жить...». Она шла на фронт, чтобы защитить тот строй и ту жизнь, которые сформировали ее, которые дали ей пусть трудное, пусть в чем-то горькое, но настоящее счастье.

В «Дневнике Нины Костериной», в «Повести о Борисе Беклешове» особенно поражает высота духа этих молодых людей. Та самая духовность, которую вырабатывает социализм.

Наша победа в войне — прежде всего победа духовная. И книги о людях, выигравших войну,— это одновременно и книги о духовных ценностях революции. Пусть до поры до времени эта духовность, гуманизм, достоинство и человечность проявляются в быту, в повседневности человеческих отношений. Но приходит час — и духовные ценности человека становятся оружием в бою, доброта и любовь делают человека героем.

События, происходящие в повести «До свидания, мальчики!», повседневны и обыденны.

Повесть написана в скупой, сдержанной манере и тем не менее напоена романтикой, светом, лиричностью. Это романтика и лиризм юных душ человеческих — чистых, добрых, открытых, правильных.

Говорят, духовно здоровое общество проверяется его подрастающей юностью. Книги, о которых мы говорим, убеждают, художественно убеждают: новый строй создал принципиально, качественно новых людей, лишенных своекорыстия и эгоистического расчета, готовых на жизнь ради людей. Ценность этого свидетельства многократно возрастает потому, что повесть Б. Балтера так же, как повесть «Один из нас» В. Рослякова, во многом автобиографична. В скупую, сдержанную ткань повествования вдруг врывается голос автора, немолодого уже человека, участника двух войн — финской и Отечественной, где он был трижды ранен и, будучи совсем юным, командовал полком.

«Всем хорошим, что сохранилось во мне, я обязан ему, городу моей юности, самому лучшему из городов. Ему я обязан тем, что навсегда понял: нельзя быть человеком и оставаться равнодушным к судьбе страны, где ты живешь, так же, как нельзя безразлично относиться к любимой женщине и к тем, кто пулю, предназначенную тебе, перехватил своим сердцем».

Повесть В. Рослякова «Один из нас» — это как бы следующая глава эпопеи формирования советского революционного характера, которую создает наша современная литература.

Мальчики из повести Б. Балтера, покинув родной городок, ушли в военное училище. Но они могли бы выбрать себе, как герои В. Рослякова, более мирную стезю: поехать учиться на филологический факультет Московского университета,— и тем не менее грозовое предчувствие, едва уловимый холодок тревоги, который так остро ощущается в лирической атмосфере повести, остался бы.

Герои В. Рослякова — вчерашние школьники, мальчишки — также прощаются с родным юным городком, также примеряются к жизни. К жизни большой и обязательно героической. Обе эти повести, как и документальная проза дневников, о которых шла речь выше, наполнены предчувствием подвига и помогают нам приобщиться к полному обаяния, света, романтики внутреннему миру «лобастых мальчиков невиданной революции», тех, кто безусыми, несгибаемыми юнцами добровольно уходил на войну.

Эта готовность к великому, к революционному подвигу, которая живет в сердцах обыкновенных мальчиков и девочек, определяет нравственную атмосферу повестей Б. Балтера и В. Рослякова.

Естественно и правдиво движение души Коли Терентьева в повести В. Рослякова — собственно, его судьбе прежде всего и посвящена книга,— когда он, обыкновенный мальчуган из обыкновенного маленького южного городка, приехав в Московский университет, в первый же день — на целую ночь — садится за «Капитал». «— Коля, почему «Капитал»?

— Просто так,— ответил Коля.— Сегодня наша первая студенческая ночь, и мне хотелось, чтобы эта ночь запомнилась, и я подумал: какая есть в мире самая великая книга? Я никогда не читал «Капитал», но я подумал... и мне захотелось прикоснуться сегодня...

— К великому?

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.