П. С. Ильяшенко

Шла весна 1944 года. Советская Армия подходила к Одессе. Фашисты все еще цеплялись за прибрежные скалы и пригородные села.

На рассвете 10 апреля заговорила наша артиллерия, бойцы форсировали Ку-яльницкий лиман. Противник был выбит из города. А на следующий день в отдел военной разведки пришла Евдокия Георгиевна Михневич. Она передала бутылку, в которой хранилась записка партизана Ивана Петренко.

«Я боролся в отряде Бадаева,— писал партизан.— Придет время, и за нашу смерть ответят гады. Мусик, любимая, последнее желание мое и просьба: устраивай свою жизнь так, как тебе лучше, но помни о детях — о Вовочке и Юрике. И к тебе, Вовочка, последняя папина просьба: будь непримиримым, безжалостным к тем, кто против Советской власти и партии. Это враги мои, а стало быть, и твои, и, как старший, будь примером для Юрика. Будьте верны своему народу, а если нужно будет отдать жизнь, отдайте ее, как отдал ваш отец. Целую крепко, крепко, ваш папка. Иван Петренко. Одесса. Тюрьма. Камера 84, этаж 4».

На запрос, посланный в Москву, пришел срочный ответ: Бадаев — это Владимир Александрович Молодцов...

Володя!.. Комсомольцами мы вместе работали в Подмосковном угольном бассейне. Кто не знал в тридцатых годах знатного забойщика Подмосковья Володю Молодцова, первого организатора производственно-бытовой коммуны!..

Лишь спустя три года после начала войны в освобожденной Одессе я узнал подробности трагической судьбы Молодцова и мужественных советских людей, боровшихся с ним в тылу врага.

Ко мне попали дневники, фотографии, партизанские письма. Они вместе с рассказами очевидцев, которые довелось мне услышать, раскрыли многие эпизоды борьбы одесских подпольщиков.

...Одесса — на линии фронта. Во всех районах организованы отряды для борьбы с фашистскими десантниками. Вступали в них добровольцы. И все, кто записывался, давали клятву быть до конца преданными Родине. Как воин, клятву дал и ученик девятого класса Яша Гордиенко.

Однажды Молодцов зашел на квартиру Яши. Сидели, разговаривали о последних событиях. Пристально глядя на Яшу, Молодцов спросил: «В подполье пойдешь? Не спеши отвечать, хорошенько подумай. Работа опасная...»

Так Яша Гордиенко стал в отряде Молодцова одним из лучших разведчиков и руководителем молодежной разведывательно-диверсионной группы. Он всюду бывал, узнавал много сведений о расположении вражеских войск, вовлекал в партизанскую борьбу надежных товарищей, выявлял предателей.

...Несколько дней велось тщательное наблюдение за местным жителем Садовым. И вот Молодцову доложили: Садовый связан с жандармерией, он предатель.

Грозно хмурился Яша, слушая Молодцова, который передал ему решение военного совета партизанского подполья о казни предателя. А спустя некоторое время грянул выстрел на Южной улице...

Яша был настоящим борцом. Он до последней минуты не опускал рук. Об этом говорят и письма, которые ему удалось после ареста передать на волю. Вот они:

«Дорогие родители! Исполнился ровно месяц со дня зачтения приговора. Мой срок истекает, и я, может быть, не доживу до следующей передачи. Эти сволочи отлично знают, что я собой представляю, это благодаря провокатору «Старику» (предатель Бойко-Федорович П. И.). Я вам уже писал, как и что надо сделать. На следствии я вел себя спокойно, мне дали очную ставку с провокатором.

Он меня продал. Я отнекивался. Меня повели бить. Били трижды на протяжении 4— 5 часов. Били резиной, тонкой проволокой, грабовой палкой. Били шомполом по венам. У меня остались следы на ногах и руках. Я стал плохо слышать. Конечно, в гестапо знали, что я был командиром молодежной группы. Тех, кого знал «Старик» — Алешу и Шурика,— арестовали, а кто был в моей группе, гуляют на воле. Никакие пытки не вырвали их фамилий. Мы собирались взорвать дом на площади Красной Армии, где были фашисты. Но помешал «Старик». Эта собака меня боялась. Он дрожал передо мной, поэтому всегда заискивал. Он знал, что у меня не дрогнет рука. Жаль, что я не успел по-настоящему развернуться. Я не хотел подавать прошение о помиловании, но Бадаев приказал писать. У него свои планы. Пришлось покориться. Мы рассчитывали на побег. Но нас предали. Сейчас нет возможности бежать, а времени осталось очень мало.

Вы не унывайте! Я жалею, что не успел обеспечить вас материально. Но Шурик, друг мой, поклялся, что если он будет на воле, то не оставит вас в беде. Можете быть уверены, что он будет на свободе. Наше дело все равно победит...

У меня к вам просьба. Там, где вы достали деньги, на полке, в левом углу, есть цианистый калий. В бумаге. Будьте осторожны. Достаточно его булавочной головки, и человек будет мертв. Когда найдете, возьмите бумажкой и всыпьте в пробирочку или бутылочку и передайте мне. Вы поймите, если бы я хотел покончить с собой, я бы перерезал себе вены или повесился, но мне и моим новым товарищам по камере, комсомольцам Пете Волокану, Сереге Валькову и Мите Шитову, яд потребуется в ту минуту, когда нас перед расстрелом свяжут и начнут снова и снова истязать... Вот в эту минуту мы и отбавим себя. Заклинаю вас всем святым и дорогим вам, откажите нам в этой просьбе. Я не боюсь смерти! Я умру, как подобает патриотам, Родины! Прощайте, дорогие! Прошу только не забывать про нас и отомстить провокатору.

Передайте привет Лене. Целую всех крепко, не падайте духом! Крепитесь! Привет всем родным и друзьям. Победа будет за нами».

«Нина, не показывайте этого письма батьке и маме. Это только для Лиды и тети Домны. Замесите тесто и испеките хлеб, в тесто вложите то, что я просил, и заверните в масленую бумагу и вложите туда патроны — штук 20...»

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.