«Не что-то такое «обобщать» и «выражать», не «поднимать» и «типизировать» — просто рассказать, придерживаясь фактов, историю одного из людей нашего поколения, не самого лучшего из нас, вовсе не знаменитого,— человека, в чем-то такого же, как и мы все, в чем-то, как и большинство из нас, ни на кого не похожего» хотела Любовь Кабо. И она рассказывает — просто, непритязательно, цитируя письма, дневники, документы,— но с какой страстью и искренностью! — историю жизни этого «вовсе не знаменитого» человека, может быть, самой примечательной чертой биографии которого было то, что родился он в 1920 году. Как рос Боба Чуб в окружении щедрых, добрых, веселых людей: «...детство его было залито светом самоотвержения и надежды, того, что несли в себе стремительные тридцатые годы».

Как учился, постигая радость человеческого общения, дружеской выручки, бескорыстной доброты, отдавая всю душу свою комсомолу, и в первую очередь пионерам: «Он жил для них, у них, в свою очередь, не было большего, чем он, авторитета». Как встретил беду, обрушившуюся на семью в тридцать восьмом: «...не всегда надо смотреть на то, что видится глазу,— иногда надо смотреть выше, над головами людей, смотреть одержимо, упрямо. Советская Родина — то, без чего невозможно жить...»

Мы узнаем, как воевал Борис Беклешов, как продолжал войну за истинное, светлое, человечное, против рутины, равнодушия, обывательщины, возглавив комсомольскую организацию геофака.

Обычная жизнь человека, родившегося в двадцатом, примечательная одним: мерой его душевной щедрости, чистоты, самого высокого человеческого таланта — любви к людям.

Он отдал свой талант любви детям. Научный сотрудник одного из институтов Академии наук, он сам пришел к ребятам, в районный Дом пионеров,— и началось что-то небывалое, ни на что не похожее: ночные походы, детские экспедиции, исследование таинственной Мещеры, подлинная, неподдельная романтика, заполнившая детские души, перековавшая многие из них...

Это они, мещерцы, влюбленные в своего трагически погибшего учителя, попросили Любовь Кабо рассказать людям о Борисе Леонтьевиче Беклешове, чтобы «память о нем осталась на долгие годы».

«Не эта война, какая бы она ни была, породила этих людей, а то большое, что было до войны. Революция, коллективизация, весь строй жизни. А война обнаруживала, выдвигала в ярком виде на свет эти качества людей»,— говорил об истоках подвига предвоенного поколения Александр Твардовский.

Читаешь «Дневник Нины Костериной», и перед глазами встает живой человек — очень юный, трогательный, хороший, а в чем-то и не очень хороший, порой неоправданно резкий, вспыльчивый, переменчивый в настроениях, в девических увлечениях, привязанностях.

Словом, это и в самом деле «дневник обыкновенной девушки», как называет его Нина, обыкновенной нашей девушки, которой весной 1939 года исполнилось восемнадцать лет.

«А жизнь, несмотря ни на что, чертовски хороша! Мне скоро восемнадцать лет! Много, не правда ли?

Мне восемнадцать, я любима и люблю! Хорошо!»

Вы ощущаете, сколько радости, полноты жизни, внутреннего ликования в этом восемнадцатилетнем человеке? И все это действительно «несмотря ни на что», потому что страшная, черная, необъяснимая беда обрушилась на голову Нины: арестован отец-коммунист, красный партизан. Арестован по страшному подозрению в том, что он враг народа.

«Какой зловещий мрак окутал мою жизнь! Арест отца — это такой удар, что у меня невольно горбится спина. До сих пор я держала голову прямо и с честью... а сейчас меня день и ночь давит кошмар: неужели и мой отец враг? Нет, не может этого быть, не верю! Это ужасная ошибка!»

И если, как пишет Любовь Кабо, несмотря ни на что, их душа под гнетом испытаний не сгинула, не завшивела, не осволочилась, не съежилась «в крепенький, эгоистический кулачок», но осталась собою, так это потому, что их душа была очень крепкая и незамутненно чистая.

Эти книги помогают понять нам истоки нравственной правильности сверстников Нины Костериной и Бориса Беклешова. Эти истоки не где-нибудь, но именно в наших общественных отношениях, глубоко гуманных и справедливых, ежесекундно вырабатывающих в человеческих сердцах правду и добро. Истоки в том, что маленький Боба Чуб еще до школы знал — «главное, очень простое: что живет в стране, на которую с надеждой смотрят и индусы, и негры, и китайские кули, в единственной стране, где нет буржуев-капиталистов, и экс-плу-а-тации тоже нет, и что скоро, рукой подать, будет мировая революция, которая освободит всех. Боря всегда готов! Все будет хорошо, все, потому что за все отвечают такие люди, как папа».

Что можно вынести из такого детства? Душевную щедрость. Главным для Бобы Чуба было не брать от людей, но отдавать им все. «Что сделаю я для людей?» — вот вопрос вопросов юности Бориса Беклешова. Со школьной скамьи он привык отдавать себя людям, ради этого он пришел к пионерам, это помогло ему выстоять, когда удар обрушился в тридцать восьмом году и на его семью. Пионерам он передавал свою страстность, юношескую веру в справедливость, в доброту, в правду, в коммунизм: «Они вырастут прекрасными людьми, его ребята,— всю силу своего влияния Борис употребит на это».

Революционное самосознание для Бориса Беклешова и Нины Костериной стало нравственным качеством, чертой характера, переросло, говоря горьковскими словами, «в эмоцию, в несокрушимую волю, стало таким же инстинктом, как голод и любовь». Революционная идейность, готовность служить людям была основой их характеров, определяла весь их нравственный кодекс, суть которого составляли правда, честность, добро. В этой связи слова Нины Костериной о том, что она совсем «обыкновенная девушка», приобретают необыкновенный, особый смысл. Да, Нина Костерина, Борис Беклешов — обыкновенные люди, рядовые представители своего поколения. Но они живут для людей, ради их завтрашнего дня, они несут в своем сердце чувство ответственности за все происходящее в мире.

«Надо решать...»

Они были борцами за свои убеждения и такими оставались даже тогда, когда слабые отчаивались, отходили в сторону, замыкались в себе.

«Что можно сделать?..» Как часто слышал Борис Беклешов эту ненавистную фразу! Что оставляют обыватели, желающие и нежелающие признавать себя таковыми, что оставляют они в наследство своим же детям? Скептицизм, равнодушие, душевную вялость... «Будьте сытыми — только это? Будьте образованными — а дальше?..» Всю жизнь Борис нес людям, передавал детям потребность в убеждениях, в выстраданных гражданских идеалах, потребность борьбы за эти идеалы. Был одним из тех, кто всем своим существом готов был прикрыть своих воспитанников от налета обывательщины, такой привлекательной подчас, такой иногда умной! Из тех, кто в меру своих сил вооружал ребят и мужеством, и бодростью, и даже практическими навыками — всем, что нужно молодому человеку, входящему в жизнь. «Идеями — это прежде всего. Потому что главное — оно действительно неизменно, и как же Борис чувствовал это сразу после ареста отчима, когда шел по московским улицам под красным знаменем, под радостную дробь пионерского барабана, в самые жестокие минуты фронтовой усталости и позднее...»

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.