Я не обернулся. До всех тонкостей я знал голос Михал Михалыча Ковригина. Издевательство исчезло, грусть и даже уважение к Нат прозвучали в его словах.
Все так же грустно он попробовал улыбнуться:
- Не обижайтесь, девушка. Теперь и вправду пора уступить Саше левый штурвал. Семейному человеку командирская надбавка к зарплате не помешает.
И, не давая Нат опомниться, он вытащил из кармана ключ.
- Возьмите. У меня чище, чем у заслуженного неряхи Белоусова. Отдыхайте. Завтра попируем. Нам пора, Сашок!
У Нат, как тогда в Ташкенте, блеснуло под ресницами, она взяла ключ и, смешно подскочив на носках, чмокнула Ковригина в щеку...
Саша громко всхлипнул и вытер тыльной стороной ладони глаза:
- Вот он и уступил левый штурвал. И попировали... Что я скажу ей теперь?
Белоусов подошел к двери и отдернул полог. В юрту проскользнули первые, еще сероватые лучи рассвета. Медленно потухавшие в дымовом отверстии звезды упорно напоминали о прошедшей ночи.
В 8-м номере читайте о нашем гениальном ученом Михаиле Васильевиче Ломоносове, об одном любопытном эпизоде из далеких времен, когда русский фрегат «Паллада» под командованием Ивана Семеновича Унковского оказался у берегов Австралии, о музе, соратнице, любящей жене поэта Андрея Вознесенского, отметившей в этом году столетний юбилей, остросюжетный роман Андрея Дышева «Троянская лошадка» и многое другое.
К 50-летию со дня смерти Генрика Ибсена
Письмо из Парижа