6 августа 1945 года США провели атомную бомбардировку японского города Хиросима

Как-то Альберта Эйнштейна спросили, какое оружие будет применено в третьей мировой войне. Ученый ответил, что этого он не знает, но в четвертой мировой войне, с его точки зрения, единственным оружием будет каменный топор.

...Старик неторопливо шел по аллеям тенистого парка, ведя за руку непоседливую, разговорчивую, пестро разодетую внучку. Иногда она вырывалась и пряталась в плотных зарослях кустарника, или кувыркалась на зеленой, аккуратно подстриженной траве, или брызгалась водой из фонтана, или, звонко смеясь, носилась вокруг деда. Старик добродушно журил проказницу, ловил ее за руку, и они шли дальше.

Наконец они остановились у бетонной трехгранной стелы. Старик огляделся вокруг, словно видел впервые этот просторный парк со стройными густыми соснами, с пушистыми веерными пальмами и вечнозеленым кустарником вдоль аллей, с морем цветов, пылающим круглый год всеми цветами радуги. Его взгляд, скользнув от подножия до вершины обелиска, остановился на поблекшем от полуденной жары небе.

Он долго стоял, запрокинув голову. Пристально вглядывался в небо, крепко прижимая к себе морщинистыми руками притихшую вдруг внучку...

...С весны 1945 года бомбежки стали особенно беспощадными. Сотни «летающих крепостей» В-29 (недосягаемых для японских зенитных орудий и истребителей) ежедневно поднимались с аэродромов на Марианских островах и методично, как любило выражаться американское командование, «возвращали Японию в каменный век».

Один за другим японские города превращались в груды дымящихся развалин. Лишь Хиросиму, Кокуру, Ниигату и Нагасаки почти не бомбили: их почему-то щадили... Тем временем американские специалисты лихорадочно заканчивали работы по так называемому «Манхэттенскому проекту», по созданию атомной бомбы, – чтобы успеть испытать ее «в деле» до капитуляции Японии.

16 июля ослепительная вспышка разогнала предрассветные сумерки над мрачным плато Хорнада дель Муэрто в северо-западной части штата Нью-Мексико. Об успешной генеральной репетиции было срочно доложено в Потсдам президенту Трумэну, только что прибывшему на встречу глав трех держав антигитлеровской коалиции – Советского Союза, Соединенных Штатов и Великобритании. Вторая шифровка ушла в Сан-Франциско. С американской военно-морской базы вышел крейсер «Индианополис» и направился в сторону тихоокеанского острова Тиниан. На борту находился сверхсекретный груз. На обратном пути крейсер был торпедирован японской подлодкой и пошел ко дну вместе со всем экипажем. Случись это раньше на несколько дней, один из двух испепеленных городов мог бы уцелеть.

25 июля, то есть за сутки до опубликования Потсдамской декларации, потребовавшей безоговорочную капитуляцию Японии во второй мировой войне, американские генералы получили следующую депешу от Трумэна:

«Совершенно секретно, генералу Карлу Спаатсу. командующему стратегической авиацией США. 509-й авиагруппе 20-й воздушной армии надлежит сбросить первую спецбомбу после 3 августа (как только позволит погода) на одну из целей: Хиросима. Кокура, Ниигата, Нагасаки...»

Смертный приговор одному из японских городов и его жителям был подписан. Оставалось только выбрать первую мишень, где 20-килотонный монстр мог бы полностью раскрыть свои дьявольские возможности.

Данные аэрофотосъемки показывали, что идеальная в этом отношении цель – Хиросима. Густонаселенный город лежал, как в тарелке, в плоской речной дельте, обрамленной с трех сторон горами. Главная цель была определена – до первой атомной бомбардировки оставались считанные дни.

31 июля группа ученых под руководством Нормана Ромсея завершила сборку «Малыша» – урановой бомбы. Но еще несколько дней операция откладывалась из-за неблагоприятных метеоусловий: сбросить адскую машину хотели наверняка, с максимальным эффектом.

5 августа ожидалось улучшение погоды. Во второй половине дня «Малыша» (его разрушительная сила равнялась бомбовому грузу четырех тысяч «сверхкрепостей») подняли гидравлическим подъемником – сантиметр за сантиметром – в специальное устройство на самолете под номером 82, больше известном как «Энола Гей». Так его назвал по имени своей матери полковник Тиббетс, командир особого подразделения бомбардировщиков.

Поздно вечером участникам операции вручили тяжелые очки с толстыми темными стеклами и пояснили: «Во время атаки вы должны надеть эти очки. Снимать их нельзя ни в коем случае. Слепой пилот никогда еще не доставлял самолет В-29 благополучно домой...»

6 августа. 1 час 37 минут. С острова Тиниан стартовали три самолета, которые должны передавать сведения о погоде над возможны ми объектами бомбардировки. 2 часа 37 ми нут. «Энола Гей» тускло поблескивает в лучах прожекторов. Около сотни репортеров (никто из них не подозревает, какой трагедии предстоит свершиться: им лишь сказали в штабе, что это – «начало новой эры») плот ным кольцом обступили летчиков, с трудом пробирающихся сквозь толпу к самолету. 2 часа 45 минут. Перегруженная «Энола Гей» с трудом отрывается от земли в нескольких метрах от конца трехкилометровой взлетной полосы и скрывается в темном небе.

Словно предчувствуя беду, обреченные японские города прикрылись густой завесой облаков, и только над главной целью оказался просвет в несколько десятков квадратных километров. Бомбардировщик, берет курс на Хиросиму...

В 8 часов 14 минут 15 секунд «Энола Гей» освобождается от «Малыша», и он, плавно покачиваясь на парашюте, неторопливо приближается к земле. Через 75 секунд после сброса в 500 метрах над центром ничего не подозревающего, занятого своими будничными делами города бомба взрывается.

«Сначала появилась яркая молния, – рассказывал после возвращения на аэродром кормовой стрелок Кэрон. – Затем слепящий свет, в котором была видна приближающаяся взрывная волна, потом – грибообразное облако. Впечатление было такое, словно над городом бурлило море кипящей смолы...»

Там, внизу, в «море кипящей смолы», горели, задыхались, погибали в нечеловеческих мучениях люди. Более двухсот тысяч детей и стариков, мужчин и женщин, так никогда и не узнавших, что же произошло в то солнечное утро. Над этим морем смерти и страданий, как стервятник, парила «мамаша Гей». Члены экипажа во главе с Тиббетсом наблюдали, изучали, фотографировали дело своих рук и... шутили.

Джеппсон (тот, кто зарядил «Малыша»): «Святой Иисус! Если бы люди знали, что это будет за зрелище, мы могли бы продавать билеты по 100 тысяч долларов за штуку!»

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.