– Надеюсь, что вы хорошо выспитесь, – сказал Дан, выключая боковой свет над их головами. – Стюардесса принесет вам одеяла.
Он направился дальше по проходу, приглушенным голосом обмениваясь двумя-тремя словами с каждым пассажиром, одним объясняя, как можно откинуть кресло, другим рассказывая, как проходит полет, какая ожидается погода.
– Ну, я готов соснуть, – сказал Спенсер. – А для вас еще одно хорошо: не будет ни одного вызова.
– Сколько нам еще лететь? – пробормотал Байард сонно, глаза его были уже закрыты. – Наверное, добрых семь часов. Лучше всего их полностью отдать сну. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, доктор, – с тяжким вздохом отозвался Спенсер, стараясь поудобнее устроить голову на валике спинки. – Но не мешало бы выпить чего-нибудь успокаивающего.
Окутанный густой облачностью, отрешенно и независимо, будто особый изолированный мир, самолет летел по строго заданному курсу. Под ним на расстоянии 16 тысяч футов простирались тихие и спящие просторы Саскагевана.
Дан подошел к четверке на задних сиденьях и мягко запретил им на эту ночь дальнейшее прикладывание к спиртному.
– Вы же знаете, – сказал он им с укоряющей улыбкой, – этими вещами запрещено здесь заниматься. Так что лучше, если я больше не увижу ни одной бутылки, иначе вам придется выйти и добираться пешком.
– А в карты разрешается? – спросил один из компании и, проверив на свет содержимое своей бутылки, унылой гримасой отметил свое разочарование.
– Отчего же нет, пожалуйста, – ответил Дан, – но только с тем условием, что вы не будете беспокоить других пассажиров.
– А наш бедный командир! – проговорил вдруг болельщик из Ланкашира. – Неужели он всю ночь так и будет опекать своих пассажиров?
– Ничего не поделаешь, – ответил Дан. – Такова наша работа.
– И каждый полет одно и то же?
– В общем-то да.
– До тех пор, пока что-нибудь не случится?.. Раздалось дружное хихиканье, к которому присоединился и сам Даннинг. Только ланкаширец вдруг ненадолго погрузился в неясно проступающие сквозь алкогольный дурман мысли, вызванные его собственными словами.
Командир обошел уже почти всех пассажиров и теперь мог позволить себе задержаться, чтобы поболтать с одним из них, забавным человечком, которого он запомнил по предыдущему полету.
– Наверное, с ними я выгляжу, как заправский вояка из ВВС, – сказал Дан, поддев свои густые усы. И как бы в оправдание пояснил: – Но я к ним так уже привык, что расстаться теперь то же, что и потерять друга.
– Спорю, что все девушки от них без ума, – отозвался его маленький собеседник. – Как же они вас прозвали, не Моржом ли?
– Не совсем, – ответил Дан, пряча в усах улыбку. – У нас на авиалинии народ образованный. Чаще они зовут меня Дансинейн.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.