Вечер был хоть и осенний, но теплый, пряный, дурманящий.

— Не пойму я тебя, — семенила Люся за Женькой.

— Хочу в глаза им посмотреть. Просто в глаза. Вот и все, — отрезала Женька.

Худая, легкая, как перышко, Женька буквально летела вперед; глаза у нее были большие, все девчонки завидовали ей, а вот нос чересчур востренький и губы тонковаты — может, именно поэтому не обращали на нее внимания ребята. Но было во всем ее облике что-то стремительное, решительное, властное, так что не раз и не два самые незнакомые люди ловили себя на том, что подчиняются этой девчонке.

Что уж говорить о Люсе — она покорно спешила за Женькой.

Однако ни Савчука, ни Полимерова в общежитии не оказалось. Женька с досадой прикусила губу, достала лист бумаги, написала размашисто: «Приходила познакомиться. Братцева». И передала записку дежурной.

Через три дня они с Люсей пришли в гости к Алексею Ивановичу. Стол накрыли в саду под яблоней. Посредине поставили самовар — не настоящий, конечно, а электрический, — провод от самовара тянулся к розетке, устроенной на перильцах крыльца.

Детишки под командой старшей дочери Насти, которой недавно исполнилось шесть лет, возились рядом. Самый маленький, Ванюшка, еще еле на ногах держался, а двое других, Антон и Семен, были близнецами четырех лет от роду.

Именно вот эти, близнецы, все время лезли Женьке на колени. Она не сопротивлялась, то одного подхватит, то другого. А те между собой дерутся. Вот Женька и заливалась веселым смехом.

Чай пили с густым клубничным вареньем. А с плиты хозяйка все подносила и подносила то пирожки, то ватрушки, то какие-то замысловатые крендели.

— Совсем как дома, в Кременчуговке, — вздохнула Женька.

— А кто у тебя дома-то, в деревне? — поинтересовалась Клава, жена Алексея Ивановича.

— Бабушка.

— А отец с матерью где?

— Отец на Севере погиб. Спасал товарища на льдине. Товарища спас, а сам утонул. Мать за другого вышла, уехала на Дальний Восток.

— Ну, а ты чего бабушку бросила? — улыбнулась Клава. — Небось, жалко ее было одну оставлять?

— Жалко. Да бабушка сама сказала: поезжай, внучка, в город. Выучишься — много людям пользы принесешь.

— Это она верно сказала, про учебу. Только город-то — он знаешь... Попадутся вот такие охламоны, Как те двое, — и вся твоя жизнь прозрачная кончится... Да я бы этих паразитов!..

— Они ведь тоже люди, — сказала Женька. — Может, они чего-то не понимают, а может, озлобились на кого-то. Может, их обидели? Может, еще чего-то.

— Вечно ты, Женечка, всех выгораживаешь, — вставила свое слово Люся.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.