Живя под одной крышей, мы сможем уважать друг друга лишь тогда, когда демократия в национальном вопросе станет нормой для всех: украинцев, якутов, татар, узбеков, русских, эстонцев...

Это главная мысль одного из ведущих в нашей стране специалистов по изучению проблем национальных отношений, доктора философских наук Масхуда Джунусова, с которым ведет беседу наш специальный корреспондент Сергей Каленикин.

— Масхуд Садыкович, после известных событий в Якутии, Казахстане, прибалтийских республиках, Крыму, Москве, Нагорном Карабахе, Сумгаите кто-то может усомниться в дружбе, братстве народов, интернационализме. Или, быть может, все гораздо проще и нет повода драматизировать происшедшее? Ну, были какие-то хулиганы, оголтелые молодчики, которые спровоцировали беспорядки. Но экстремистам дали дружный отпор, национальную кичливость, замшелый шовинизм осудили, приняты надлежащие меры. И, как говорится, нет проблем? Вам довелось побывать в Якутске, Алма-Ате и других городах, встречаться с различными людьми, как ученый вы изучали обстановку на местах, и каково теперь ваше мнение о последних событиях? Хотелось бы понять, в чем истинная причина националистических вспышек, какова их социальная окраска?

— Среди названных вами событий я бы выделил два, те, что произошли в Нагорном Карабахе и Сумгаите. Для кого-то весьма заманчиво бросить гипертрофированный вывод: нате вам — национальный конфликт! Дескать, пеклись о демократии — пожинайте плоды.

Деформационные процессы — наша боль, наша рана. И лечим мы ее не заморскими бальзамами, используем свою хирургию — по нарастающей идет гласность. Но беда в том, что в вихре мнений и суждений кто-то теряет социальную ориентацию, кто-то не прочь приложить свои силы, выпустить пар... И напрягать мозги, оказывается, совсем не обязательно.

Критику недостатков социализма, экономических, социальных, политических упущений определенные группы незрелых людей воспринимают как девальвацию самого социализма, что с необдуманной лихостью переносится и в область интернационализма, национальных отношений. Не понимая сути вещей, берутся за «исправление» недостатков. Отсюда и конфликты, но там, где многонациональная среда, конфликты меняют окраску и могут возникать под флагом националистических предрассудков: люди с обостренными национальными чувствами очень доверчиво и чутко реагируют на всевозможные распространяемые слухи, у них появляется неудержимое и неконтролируемое стремление во что бы то ни стало избежать не только реальную, но и мнимую, воображаемую угрозу — психологический шок. Это и толкает людей на крайние поступки, чем непременно пользуются фанатики национализма и шовинизма, педалируя на чувствах людей, вызывая у них взрыв отрицательных эмоций... А это уже — пожар в сухом лесу.

Но и эти события ни в коей мере не дают оснований для обывательских заключений, что, мол, в Советском Союзе нет дружбы народов, братского союза. И дружба, и союз определяются не тем, какое сегодня настроение у Петрова или Петросяна, а характером общественных отношений, отношением к собственности, духовным ценностям, классовой структурой общества.

— Однако не упрощается ли ситуация? События в Нагорном Карабахе и Сумгаите как раз и подтверждают, что в национальных отношениях не все гладко — есть какой-то надлом, пустоты, ущербность психологии...

— Поймите, дело не в Упрощении: будем диалектиками, марксистами. А это значит — не будем шарахаться из одной крайности в другую. В том-то и задача — суметь отделить зерна от плевел, и мы не можем проблемы взаимоотношений национальностей рассматривать в отрыве от общих социальных коллизий общества — тут ниточка одна! И было бы заблуждением проблемы национальных отношений непосредственно связывать с расширением гласности и демократизации. Метаморфозы восьмидесятых лишь обнажают все наши общие и специфические проблемы, которые до сих пор покоились в латентном — скрытом — состоянии. И говорить об этом было не принято. Смотрите, с 1970 по 1986 год по различным вопросам национальных отношений в нашей стране опубликовано около 1300 изданий на русском языке. Но, обратите внимание, примерно треть из них посвящена развитию, расцвету и сближению народов и наций СССР, одна восьмая — интернациональному и .патриотическому воспитанию, одна десятая — критике буржуазных фальсификаций национальных отношений в нашей стране... А вот проблемы диалектического подхода к национализму не освещались, ибо такие работы ученых не поощрялись. Ленин же говорил, что никуда не годится абстрактная постановка вопроса о национализме вообще. Потому что национализма вообще нет, а есть его конкретные виды, формы. Словом, с 30-х по 80-е годы обсудить всенародно насущные вопросы по этой проблеме, опубликовать работу было просто немыслимо. В блокаде оказались не только ученые, но и писатели. Фадеев составителю своего сборника советовал, чтобы тот брал его статьи не из журнала «Коммунист» и газеты «Правда», а брал их оригиналы в архивах. Дело в том, что Фадеев в своих статьях размышлял о национализме, извращении национальных отношений, великодержавном шовинизме, и всякое упоминание об этом безбожно выхолащивалось в редакциях.

— Масхуд Садыкович, вот совсем недавно издана ваша книга «Буржуазный национализм: принципы критики». Судя по всему, она написана вами не в 80-х годах...

— Да нет, конечно. Ей двадцать лет — двадцать лет, как говорится, пролежала на полке и появилась лишь после апрельского Пленума ЦК КПСС. В книге идет речь о сложностях проблемы национальных отношений, антисемитизме, сионизме и о национализме большой и малой нации. Рецензенты мне дали четко понять, что им не по душе, не ко двору, что надлежало вымарать, чтобы книга издалась. Видимо, их смущал национализм большой и малой нации. Конъюнктура, угодничество тогда были нормой. Словом, не договорились, не нашли общего языка. Видите, как просто разрешались проблемы.

— Большая нация. Это, надо полагать, русские, украинцы, казахи?..

— Необязательно. Это — относительное понятие. Так, например, грузины по отношению к русским — малая нация, а по отношению к абхазцам — большая. В работе «К вопросу о национальностях или об «автономизации» Ленин подчеркивал необходимость отличать «национализм большой нации от национализма нации маленькой. По отношению ко второму национализму почти всегда в исторической практике мы, националы большой нации, оказываемся виноватыми в бесконечном количестве насилий». Это положение Ленина не рассмотрено ни в науке, ни в литературе. Тут, конечно же, сказался произвол «эпохи» Сталина — Лысенко, их угодливых подражателей. Впрочем, и в наши дни еще не изжит замшелый ортодоксальный страх перед освещением острых проблем национальных отношений. Но если мы действительно горим желанием навести в нашем доме порядок, освободиться от догм, то, чтобы разобраться во всех сакраментальных вопросах, нам необходимо еще и еще раз перечитать Ленина, в том числе и его многочисленные труды, затрагивающие все сложности национального вопроса.

— С ленинскими принципами национальной политики мы знакомимся еще в школе. Это — ликвидация национального гнета, свободное самоопределение народов, абсолютное равенство наций и народностей, интернационализм, слияние рабочих всех наций...

И теперь, освободясь от излишнего морализаторского пафоса, мы, судя по всему, должны сказать об искажении принципов ленинской национальной политики. Мы десятки лет только и говорили о лучезарно-розовом свете интернационализма, воспевали братство, содружество народов, а в то же время происходило нарушение элементарных прав человека, народов и народностей... Так когда же дала крен наша национальная политика?

— Ее искажение началось еще в двадцатых годах. Вот, скажем, взять идею демократии в национальном вопросе, о необходимости которой постоянно говорил Ленин. Говорил, доказывал, ибо далеко не все видные партийные деятели разделяли его позицию. Среди оппонентов Ленина были Троцкий, Радек, Пятаков, Бухарин, Сталин, Роза Люксембург, Каменев... Ленину приходилось поправлять и Орджоникидзе, и Дзержинского.

Так, Троцкий не понимал и не признавал демократического духа, демократических основ построения социализма, придерживался Политики «завинчивания гаек», категорически возражал против принципа самоопределения. Ленин же говорил, что обвинять сторонников свободного самоопределения нации все равно, что обвинять сторонников свободы разводов в разрушении семейных уз. Если есть закон о свободе разводов, то это не значит, что все должны разводиться. Это не призыв к разводу. Закон о свободе развода — демократическое право! Демократию, самоопределение — на основе которого мыслилось свободное объединение народов — Ленин рассматривал как краеугольный камень интернационализма. Долгое время этого не понимал и Бухарин. Позже, на XII съезде партии, осознав свои ошибки, он выступил против великодержавного русского шовинизма, за что тут же от Сталина «получил пощечину».

Сталин, как известно, выступил с проектом автономизации республик, то есть он считал, что Украина, Белоруссия, Закавказские республики должны войти в состав Российской Федерации на правах автономной области, ратовал за централизованную власть, что, конечно же, ограничивало права народов. Это шаг назад от демократии. Благодаря Ленину партия осудила Сталина, который обещал не возвращаться к разработанному им плану. На самом же деле он полностью от него не отрекся, реализовывал свои ошибочные идеи.

В 1924 году на XIII партконференции Сталин заявил: «...некоторые товарищи фетишизируют, абсолютизируют вопрос о демократии, думая, что демократия всегда и при всяких условиях возможна», демократии развернутой, полной демократии, очевидно, не будет».

На Первом съезде Советов было принято решение День образования СССР сделать всенародным праздником. Основоположники нашего государства понимали, что образование СССР — величайшее событие, когда лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» воплощен в государственном единстве нашей страны. Однако под влиянием Сталина этот день как всенародный праздник не отмечался, к сожалению, не отмечается должным образом и по сей день...

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.