Под одной крышей

и она распространяется на воспитателей детских садов, учреждений.

— Теперь о школе. В той же Эстонии, Грузии, Узбекистане существуют национальные школы, то есть созданы школы с русским, грузинским и другими языками обучения.

— Да, тут сложностей предостаточно. Пока что в условиях социализма существуют нации, народы, народности. С этим надо считаться. В определенных случаях могут создаваться комплексные школы, в которых бы обучение, к примеру, шло на русском и эстонском языках. Искусственно же создаваться школы для русских или эстонцев в одном микрорайоне, видимо, не должны. Нам надо придерживаться демократических принципов, учитывать интересы общие и специфические. Поэтому если в Узбекской ССР таджики проживают компактно, то для них должны быть свои школы.

— Но ведь Владимир Ильич Ленин выступал против национальных, обособленных школ, против так называемой культурно-национальной автономии, призывал к слиянию детей всех национальностей в единых школах данной местности, а «проповедывать особые национальные школы для каждой «национальной культуры» реакционно» — так писал Ленин.

— Все правильно. Но обратите внимание, что Ленин выступал против разделения школьного дела по национальностям, а не по языку обучения. Это разные вещи, надо различать. Ленинские указания как раз и сводились к тому, чтобы максимально учитывались национальные, специфические потребности, в том числе и родной язык. Увы, ни один здравомыслящий специалист вам не скажет, что проблема развития национального языка у нас решена и нет оснований беспокоиться за его судьбу. Только один пример. В Горно-Алтайске еще в 60-е годы была прикрыта одна-единственная школа, в которой обучение велось на родном алтайском языке.

Один из пробелов и состоит в том, что мы, увлекшись обязательным двуязычием, забыли о языках малых народов. Двуязычие должно быть двусторонним! Согласитесь, важно, чтобы не только представители малых народов знали русский, но и русские, украинцы и другие владели бы языком того народа, с каким соприкасаются на производстве, в быту, общественных местах. И здесь не витиеватыми лозунгами надо размахивать, а делать дело, то есть мы должны реально поднять авторитет языков других народов.

— Каким образом?

— Тут местные власти должны проявить выдумку, смекалку — в этом вопросе не скучные, безликие лекции нужны, а какие-то жизненные, яркие мероприятия. Можно организовать праздник языка, найти доходчивые и привлекательные формы его изучения... Тут надо подумать.

— Видимо, многое могут подсказать ученые.

— Безусловно. Но беда в том, что в годы застоя наука по изучению национальных отношений весьма сильно пострадала. И сейчас зачастую складывается прямо-таки парадоксальная картина: тому, что говорит экономист, противоречит юрист, языковед возражает юристу... Чехарда. Выход, конечно же, есть. Все наши национальные проблемы — экономические, социальные, культурные, философские, исторические, экономические — надо объединить, синтезировать, изучить в полном объеме. Только тогда сможем управлять национальными отношениями. Не на словах, а на деле обеспечим интернационализм.

Вот мы рассказываем — очень подробно и регулярно — о национальных, социальных конфликтах в ЮАР, Ирландии, Латинской Америке, о проблемах их народов. Спору нет, мы должны знать и об этом. Но совершенно непонятно, почему закрываем глаза на то, что происходит в нашей огромной стране. Разве скажешь, что Центральное телевидение учитывает федеративный характер СССР? 70 — 90 процентов внутрисоюзной информации первой программы о делах, заботах и проблемах районов, областей Российской Федерации! Надо полнее учитывать многонациональный состав нашей страны — половина всей информации ЦТ должна отражать жизнь союзных республик. Ведь это тоже один из каналов приобщения к культуре других народов. И очень в этом мы нуждаемся. Помните, Белинский говорил, что некоторые граждане имеют больше представления о Париже, чем о чукчах. Вы думаете, эта проблема была лишь актуальна в прошлом веке?

Хотите пример? Один аспирант Института социологических исследований очень сильно обиделся на одного видного московского профессора. Аспирант прибыл из Туркмении. Профессор же, уточняя, спросил: а столица вашей республики Ташкент? Или... Ашхабад? Аспирант сетовал: как же так, насколько мы, туркмены, знаем историю России, ее писателей, историю русской культуры, а профессор даже столицу моей республики не знает, хотя работает в Академии наук!

Вернемся к средствам массовой информации. Как-то проанализировал печатную продукцию журналов. Об интернациональном воспитании — в год один, два материала, а читать их... можно только из-под палки, заснешь тут же. Ни один центральный журнал, ни одно издание Академии педагогических наук не имеют специального отдела, который бы регулярно и профессионально занимался интернациональными вопросами, национальными проблемами.

С интернационалистическими убеждениями люди не рождаются — они формируются. Это же прямая обязанность средств массовой информации. А какие возможности у телевидения! Ведь можно очень интересно рассказывать — а не рассказать раз-другой — об истории, культуре народов СССР. Можно сделать сотни передач. У нас удивительно самобытные народы и народности. Мы так мало знаем друг о друге.

— Несколько месяцев назад в гостях у «Смены» был немецкий журналист, писатель, и мы с ним совершили поездку в Литву. Когда нам в Вильнюсе и Каунасе рассказывали об истории литовского народа — а рассказывали прежде всего гостю, — то, признаюсь, я себя чувствовал неважно. Для меня было открытием, насколько богата история Литвы, хотя в дипломе по истории СССР у меня — «отлично».

— Вот и путаем даже названия столиц. Впрочем, мы и свою, национальную историю не очень-то почитаем. А что это значит? Да прежде всего то, что мы, предавая забвению жизнь наших предков, в какой-то мере обесцениваем и усложняем свое существование. История — живейший материал. Сколько забыто!.. Но тут, учтите, есть еще одна крайность — что-то необдуманно выдергиваем из истории, усложняя национальные отношения.

— Невольно подумаешь: как сложно обычному человеку разобраться во всех межнациональных коллизиях, которые связаны и с днем сегодняшним, и с днем вчерашним. Это само по себе сложно, у нас к тому же еще что-то скрывается, что-то недоговаривается, что-то замалчивается, плюрализм мнений...

— Вы намекаете на сумятицу в умах? Она есть. В разной степени, но существует. Как-то в Алма-Ате читал лекцию, а потом — вопросы слушателей. Вот где материал для раздумий! Ну вот, один из вопросов звучал примерно так: целесообразны ли в Государственном гимне СССР слова: «Союз нерушимый республик свободных навеки сплотила Великая Русь...»? Оказалось, что моего слушателя смущает образ Руси, в чем он усмотрел патриархальность, отголосок феодализма. По его мнению, эта строка Гимна должна отражать интернациональные идеи революционного класса, и прежде всего — русского. Стал объяснять, что строка Гимна верна по смыслу. Мы не Иваны, не помнящие родства. Русь, Россия, партия Ленина — это не просто слова, символы. Нередко нашу многонациональную страну сравнивают с большой семьей. А как в семье? Всегда есть младшие и старшие. И русский народ для украинцев, эвенков, латышей, башкир, нганасанов, аварцев, карачаевцев и других — старший брат. Нет, это не некая исключительность. Напротив, «статус» старшего брата русский народ очень ко многому обязывает. Как старший, помогает — где нужно подставит свое могучее плечо... Старший должен быть мудрым, понимать мысли, особенности, традиции и интересы меньших братьев. У русского народа ноша не из легких, и хлопот у него предостаточно.

Наши зарубежные недоброжелатели случая не упустят, чтобы не столкнуть одну национальность с другой. Но главное для них — сформировать антирусское настроение, создать отрицательный образ русского человека, противопоставить русским все народы и народности. Такова стратегическая задача наших недругов. Любой наш промах в межнациональном общении ими используется, что говорится, на всю катушку.

— Да и религия не стоит в стороне, не дремлет, знает, как извлечь свои выгоды из бесшабашно-мирянской жизни... «Национализм тесно связан с религией. Нередко они дополняют и усиливают друг друга», — вычитал такие вот слова в вашей книге.