— Да вы что! — возмутился Ионычев, но рыбешки-то были уже у него в руках. Он зачем-то взял их, наверное, чтоб ближе рассмотреть. Хотя что там было рассматривать!

— Раз взял товар, плати, — зловеще зашипел старичок-егоза. — Я видел... Конечно, можно было взять толстяка за грудки, старикашку игнорировать или проще — кликнуть милиционера, который по соседнему ряду как раз совершал обход, но Андрею Павловичу интересно стало посмотреть, что же будет дальше. Вдруг его любопытство разобрало, хотя все можно было предвидеть. Толстомордый сунул пятерку в карман, шмыгнул носом, а старичок заверещал, хватая проходящих мимо любителей живности и просто рыночных зевак:

— Голубчики вы мои дорогие, да вы ж поглядите...

Все было отработано, два жулика работали на пару. Андрей Павлович, отойдя в сторону, спрятал мешок с рыбами в чемодан, не выбрасывать же их за то, что они беспородные. Ладно, что-нибудь придумается. Нет, тетка Анастасия Кирилловна абсолютно права: у него напрочь отсутствуют бойцовские качества, он простофиля. Видишь, ему интересно. Что значит интересно? У него только что пять рублей отобрали обманным путем. Его пять рублей, им заработанные, и мимо этого факта нельзя было проходить! Бороться надо было! За пять рублей?.. Бороться не бороться, но тетка права, в жизни надо быть солдатом. Спасибо за науку, Анастасия Кирилловна. Вот с вас и начнем, он решил, подходя к метро строевым шагом. Ему преподали урок, спасибо, он сделал выводы, и вы, Анастасия Кирилловна, в этом первая убедитесь. Левой, левой, он себя подбадривал под ногу и отмашечку давал рукой. Вперед до пряжки и назад до упора. А до зарплаты доживем. Перезимуем. У ребят можно занять. Глупости. Как там поется? Взвейтесь, соколы, орлами... эх, полно горе горева-а-ать... И прежде всего следует отучить голубушку Анастасию Кирилловну распоряжаться его судьбой. С этого начать. А то распоряжается его судьбой, читает его письма, загромождает лоджию старой рухлядью (без его на то разрешения!), ищет ему невесту. По какому праву? Что он, дитя малое?

Из раскаленной телефонной будки Андрей Павлович сделал первый решительный звонок. Дома тетки не оказалось. Вышла в магазин или сидит у Регины, он понял, а потому, чтоб не терять времени, смело поехал прямо по кольцу до «Белорусской».

Эскалатор вынес его на привокзальную площадь. Сиял жаркий полдень. Палило солнце. Каблуки оставляли на асфальте глубокие вмятины. Он ослеп от яркого света, прислонился к горячей стене «Белорусской-кольцевой» и будто увидел себя со стороны, готового к бою, настоящего мужчину, бойца, как стоит он в позе молодого античного бога, римского или греческого, какая разница! Тем более в следующее мгновение он понял, что гораздо больше похож на полководца времен наполеоновских войн. Одну ногу поставил на чемодан, но так, будто это не чемодан, а барабан. Левую руку упер в бедро, а из-под правой глядел вперед и видел не площадь с памятником Максиму Горькому в центре хилого скверика, а поле сражения, где в пешем строю двигались полки и батальоны.

Неприятель еще не подошел. Редкими выстрелами гремели дверцы таксомоторов, и на пешеходном переходе типа «зебра» только еще рассыпались в цепь застрельщики-егеря. Зато на высоте, господствующей над всем этим жарким пространством, залитым летним солнцем и асфальтовым сизым чадом, уже выкатывали квасную бочку, и орудийная прислуга расторопно выстраивалась в очередь. От пригородных касс напрямик через площадь потный генерал Раевский в серых парусиновых брюках, в соломенной шляпе, в расстегнутой на груди тенниске, не обращая внимания на милицейские свистки, не пригибаясь, потому что своей пули все равно не услышишь, вел двух малолетних сыновей. Оба сосали эскимо. Оба были в пионерских галстуках, с сачками для ловли бабочек.

— Бородино, — сказал Андрей Павлович.

Анастасии Кирилловны ни дома, ни у Регины не оказалось. Выяснилось, что еще с утра она уехала к нему на «Войковскую». Тут бы Андрею Павловичу и сделать выводы, подумать, с какой это стати тетушка перестала сердиться? Почему вдруг? Но он не подумал. У него два рубля оставалось, он зашел в магазин, купил колбасы и батон за тринадцать копеек, положил в чемодан рядом с рыбами, а входя в свой подъезд, понял, что сейчас будет говорить с Анастасией Кирилловной серьезно: решительность не прошла. Напротив. И тут еще лифт не работал!

Он тяжело поднялся к себе на шестой этаж. Открыл дверь и сразу почувствовал, что его ждут. Гнетущую атмосферу ожидания он ощутил. Анастасия Кирилловна стояла, скрестив руки на груди, смотрела строго. Они взглядами встретились.

— Допрыгался? — произнесла она решительно, но не настолько, чтоб сразу сбить его с толку.

— Итак, я прихожу к себе домой, а вы уже здесь... — начал он, накаляясь сразу же. Все-таки подготовил себя.

— Хватит тебе девчонке мозги пудрить! Если обещал — женись! — крикнула тетя.

— Если обещал! — отрезал Ионычев, уже ничего не понимая.

— Я говорила, по-моему будет? Ты мой характер знаешь! Я нашла ее!

На подкашивающихся ногах Андрей Павлович вошел к себе в комнату, увидел за столом русую девушку. Она плакала, опустив голову на руки.

— Вот, — сказала тетя торжественно. — Вот, полюбуйся, до чего человека довел! Клялся, обещал. Красиво очень... Подлец!

— Если обещал, — прошептал Ионычев, — я своих слов на ветер... Но... Девушка подняла голову. Он увидел ее глаза, полные слез. Она была совсем незнакомой. Он ее ни разу не встречал. Нигде, никогда. Он ее не знал, но она посмотрела на него с благодарностью.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.