Андрей Павлович Ионычев, специалист с высшим филологическим образованием, был бесконечно одинок. Ему крепко не везло в этом плане, у него не было знакомых девушек, и он сам писал себе письма.

Собственно, сначала он написал два письма; первое, потому что так сложились обстоятельства: надо было как-то нейтрализовать тетку Анастасию Кирилловну, которой овладела навязчивая идея (идея-фикс) во что бы то ни стало женить его на приличной женщине, а второе, откровенно говоря, написано было вроде бы просто так. Из любопытства. Ему захотелось посмотреть, испытать, как-то хоть слегка приблизиться к пониманию того, что же чувствует человек, которого любят. Ну, а там дальше, там все закрутилось, завертелось, пошло кувырком, не по правилам, не так, как надо, он во вкус вошел, и ситуация стала неуправляемой.

Анастасия Кирилловна, тетя Ионычева, давно хотела устроить его личную жизнь. Она упорно подыскивала подругу для ученого племянника, намекая, что ее поиски имеют в основе вполне реальную, если не сказать, объективную подоплеку, определяемую заботой о здоровье и продолжении рода, — пора!

И вот, наконец, оказавшись на пенсии, на заслуженном отдыхе, в один прекрасный день она взялась за дело как надо. Купила галстук (какой жених без галстука), одеколон «Саша», сложила покупки в хозяйственную сумку и явилась к Андрею Павловичу в его тихий микрорайон, когда он, ничего не подозревая, сидел на кухне, пил чай и мучительно размышлял, идти в булочную или не идти.

— Привет, — сказала тетушка и сразу же, с порога заставила собираться в гости.

У нее давно имелась прекрасная кандидатура, она и раньше рассматривалась, но только как неосуществимая мечта, хороша, дескать, да высоко летает, где уж нашему теляти. А тут что-то резко переменилось, какой-то новый нюанс возник, и энергичная Анастасия Кирилловна дала понять, что надо спешить. Пора.

Невесту, серьезную, вполне интеллигентную женщину с характером, внешностью, квартирой в центре, звали Региной Бородай. Регина приходилась тете соседкой по этажу. «Ты б на ее интерьер посмотрел, — вздыхала тетя, — мебель, ковер! Не это главное, скажешь, не с этим жить, согласна, да, да, да, но это — характер, это то, чего тебе, дураку, как раз и не хватает. Солдатом надо быть в жизни, жизнь — это сражение, а не тебе хиханьки, хаханьки!»

Чисто внешне Регина вполне устраивала Ионычева. Он ее видел. Она забегала к Анастасии Кирилловне по-соседски, на огонек, всегда шумная, яркая, «только на одну минуточку», целовала тетушку густо накрашенными губами и, глядя на Ионычева в упор, щурила наглые кошачьи глаза. «Да, с такой не пропадешь», — вздыхала Анастасия Кирилловна, и Андрей Павлович понимал, что с такой не пропадешь, точно, но почему-то именно этого и пугался.

А вообще ему нравились крупные женщины. В этом плане с Региной все было хорошо, отлично даже, но у нее рос ребенок, мальчик двенадцати лет, она душилась крепкими арабскими духами, говорила басом и любила острить. Слова в простоте не могла сказать, а все как-то с вывертами, с закорючками у нее получалось. Она полагала, что это придает ей определенный шарм, говорила «показуха», «кирзуха», «полный отвал» и не понимала, что от этих ее словечек с души воротит.

Андрей Павлович не прочь был съездить в гости, проблема булочной отпадала, но уже в метро, на пути от «Войковской» до «Белорусской» в воскресном утреннем транспортном умиротворении он понял, что ему придется туго. Тетя обладала несгибаемым (стальным) характером, своих решений, однажды принятых, не меняла, и, судя по всему, они не просто так ехали пообедать. Не иначе Анастасия Кирилловна предварительно о многом договорилась с соседкой Региной Бородай, и та, подумав, видимо, согласилась осчастливить одинокого племянника.

— Ах, Регишенька, — радуется Анастасия Кирилловна, раздеваясь и скидывая пальто на руки племянника в крохотной передней, завешенной календарями с японками в ярких бикини, — как у вас все в порядке!. Прелестно, со вкусом. И чистота! А вы нам никак целый а-ля фуршет готовите! Боже ж ты мой, какую курочку зажарили! — Тетя скрылась в кухне.

— Это не курочка, — отвечает Регина басом, — это будет у нас Петя-петушок.

— Откуда вы знаете, что петушок?

— А у меня есть один факт. Ха, ха, ха...

— Да? — теряется тетя и тоненько смеется — хи, хи, хи...

— Андрей Павлович, голубчик, заходите, раздевайтесь, я вам обалденно рада! Андрей Павлович засопел.

Его накормили обедом. Регина и в самом деле была хорошей хозяйкой. Посидели, поговорили, затем тетушка вдруг засуетилась, у нее оказались неотложные дела, она даже руками всплеснула вполне натурально, и они остались вдвоем.

Регина убрала посуду, достала из серванта начатую бутылку южнобережного портвейна, две высокие хрустальные рюмки, поставила на низкий столик перед Ионычевым, сказала нараспев:

— А теперь давайте рассказывать анекдоты.

Андрей Павлович что-то залепетал. Встал. Регина его усадила. Включила телевизор.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.