И дверь открылась...

Вскоре Дмитрию Ивановичу стало казаться, что эта дверь выводит его в далекую-далекую, долгую-долгую жизнь, наполненную работой и любовью. Чувства Писарева к Марии Маркович, совместный труд писателей-единомышленников — так прошел 1867 год.

Летом 1868 года Писарев получил разрешение III Отделения выехать на отдых в Дуббельн. Они отправились втроем, с ними ехал сын Маркович Богдан — подросток, ставший младшим товарищем Мити.

Купание! Отдых! Блаженство!

В первые дни по приезде они полюбили заходить в кофейню толстого, добродушного Земмеля, стоящую прямо на берегу.

— Оле! — закричал Земмель, когда они пришли в первый раз. — Каффе!

— Ее зовут Оля? — шепотом спросил Богдан, указывая подбородком на быструю служанку, — да?

— Mein kleine, — говорила та пятнадцатилетнему Богдану, ставя на столик дымящийся кофе, — о, mein kleine!

— Ее зовут майне кляйне, — смеясь, сказал Писарев...

Море открылось Писареву, словно новая жизнь, далекая и прекрасная.

Пляж тянулся, не прерываясь, далеко-далеко; белесый песок переходил в белесую морскую гладь; дымка, сворачиваясь и растягиваясь по небосклону, жила над водой; за спиной, на косогоре, посвистывал ветерок. Когда проглядывало солнце, все на миг обливалось янтарным светом, море легко блестело, иглы сосен загорались, пляж тяжелел, наливался здоровой силой и желтизной...

...Они сбежали по откосу, осыпая песок. Богдан набрал песок в сандалию, запрыгал на одной ноге, уронил полотенце и чертыхнулся. Тут солнце, словно желая показать, как прекрасен божий свет, выпустило на них пучок лучей. Видно было, как «майне кляйне» выносит на воздух скамеечки.

— Холодно, Митя. Не надо, а?

— Я только туда и обратно, — Писарев выскочил из раздевалки в плавательном костюме, — а ты не хочешь, так не купайся. Иди к Земмелю, я сейчас.

Он энергично развел и скрестил перед собою руки, несколько раз присел, выставив бородку, потом пружинисто сжал кулаки и подбросил их к плечам. Зеленая точка на далеком обрезе воды подмигнула на солнце, слабая пена прибоя зашипела. В установившемся в этот миг свете вода показалась красной, как донское вино; кровавой пеной пузырился прибой. Писарев пошел, поворачиваясь телом при каждом шаге, преодолевая сопротивление не желающего впускать его к себе моря. Отмель наконец кончилась, он бросился в воду и поплыл саженками. С морем, как и с жизнью, можно только враждовать, бороться и побеждать. Только так — преодолевая, преодолевая, преодолевая — можно двигаться вперед.

Отфыркиваясь, как левиафан, он с всхлипом набирал в легкие воздух вместе с брызгами растворенной соли, равномерно выбрасывал руки, чувствуя, как от этого рывком продвигается вперед тело. Наконец колени ударились о дно, и тут же руки въехали в ребристый поддон Дуббельна. Началась вторая отмель.

Он поднялся, счастливый, задыхающийся, помахал рукой Богдану, все еще стоявшему на старом месте с полотенцем на плече, хотел даже показать ему на пальцах «цвай каффе», но побежденное море ждало, требовало его к себе, возбуждающе ласкало. Не было сил терпеть. Он побежал через отмель, с шумом поднимая каскад сверкающих капель, - и поплыл к далекой зеленой точке на горизонте, радуясь чувству победы, уже много дней не покидающему его...

Богдан пошел к Земмелю, заранее улыбаясь предстоящей встрече с «майне кляйне».

— О, mein kleine! — она бросила тряпку на стол. — Heute bist du der erste. Gut ten morgen! Und warum bist du allein?.

Богдан обернулся, все еще улыбаясь, показал рукой на светлую точку посреди моря.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.