Глава шестая

1

Вечером, когда мне стало лучше, я услышал, что Розалинда пытается поговорить со мной. Чувствовал я тревогу и остальных наших. Я рассказал им про Софи: теперь это уже не было тайной. Мой рассказ напугал их, и я постарался растолковать им, что отклонение – во всяком случае, такое маленькое и несущественное – не может считаться кощунством. И все же для них все это явилось своего рода шоком. Ведь то, что я говорил, шло вразрез со всеми общепринятыми понятиями о НОРМЕ. Они верили в мою искренность, да и как могло быть иначе? Разговаривая мыслями, невозможно лгать. Но их поразила сама мысль, что кощунство может не быть омерзительным... Переступить через это они еще не могли. Во всяком случае, сейчас они ничем не могли мне помочь, и я не жалел, когда один за другим они замолкли.

Я был очень измучен, но долго не мог заснуть. Я лежал и представлял себе, как Софи с родителями успела добраться до Джунглей, их преследователи несолоно хлебавши повернули обратно и мое предательство ничем не повредило Софи.

Когда я наконец заснул, сон мой был полон кошмаров. В беспорядке мелькали передо мной страшные видения. Вновь мы все собрались во дворе, и мой отец держал за руку Софи, готовясь свершить Очищение... Проснулся я от своего крика, умоляющего отца остановиться... Я боялся заснуть вновь, чтобы не увидеть опять этот кошмарный сон, но все-таки вскоре заснул... Теперь я увидел другое: снова, как в детстве, передо мной простирался Город, его дома, улицы и странные блестящие предметы, летящие по воздуху. Уже много лет я не видел этого во сне, но Город был в точности такой, как раньше, и почему-то этот давно забытый сон успокоил меня...

Мать зашла ко мне на следующий день, но в глазах ее я не увидел ни сочувствия, ни даже сожаления, разве только легкую брезгливость. Ухаживала за мной Мэри. Она запретила мне вставать с постели весь день, и я молча лежал на животе, чтобы не тревожить израненную спину, соображая, что бы предпринять для побега. Я решил, что лучше всего попробовать достать лошадь, и все утро придумывал, как украсть одну из наших рабочих лошадей, чтобы ускакать на ней в Джунгли. Днем ко мне заглянул инспектор. Он принес с собой кучу сладостей. Поначалу я хотел было потихоньку расспросить его о Джунглях – разумеется, так, чтобы он не догадался о моих намерениях, – "будучи специалистом по отклонениям, он наверняка должен был знать о Джунглях больше, чем кто бы то ни было. Но я сразу выкинул эту мысль из головы: он моментально раскусил бы меня.

Говорил он со мной участливо и даже с жалостью, но пришел он не просто меня проведать. Я понял это с первого же его вопроса.

– Скажи, Дэвид, – спросил он, жуя конфеты, – ты давно знаешь дочку этих Уэндеров?

Теперь уже не было смысла скрывать что-либо, и я сказал ему правду.

— А давно ты заметил отклонение у этой... Софи? – был следующий его вопрос.

— Давно, – прошептал я.

— Ну, примерно сколько времени ты знал об этом?

— Месяцев шесть.

Брови его приподнялись, и выражение лица стало серьезным и озабоченным.

– Это плохо, Дэвид, – сказал он. – Это очень плохо. Это называется сокрытием преступления, и ты не мог не знать об этом, так ведь?

Я отвел глаза и невольно заерзал под его пристальным взглядом. Ерзанье это причинило мне боль. Превозмогая ее, я постарался объяснить:

— Это... это было совсем не так, как нас учат вцеркви... Эти... пальцы... они были такие маленькие... «И каждая нога должна иметь по пять пальцев... » – продекламировал инспектор, пододвигая ко мне кулек с конфетами. – Ты хорошо помнишь это место из Определений?

— Д-да, – выдавил я с трудом.

— Пойми, Дэвид, каждая часть Определений очень важна, и, если кто-либо не соответствует хоть самой малой их части, значит, он не человек. Значит, у него нет души. Значит, он не образ и подобие господа, а имитация, подделка. А во всякой подделке обязательно есть неточность. Только богу дано создать истинное свое подобие, а подделки, пусть многие из них выглядят почти во всем похожими на нас, не от бога. Став старше, – продолжал он, – ты многое будешь понимать лучше, чем теперь, я же хочу знать одно: ты знал про отклонение у Софи, знал давно и не сообщил об этом ни мне, ни отцу. Почему?

Поколебавшись, я рассказал ему о том кошмарном сне, который приснился мне давно и повторился нынешней ночью. Инспектор задумчиво посмотрел на меня и кивнул.

– Теперь я понимаю, – протянул он. – Но ведь с кощунствами обходятся совсем иначе, чем с преступлениями...

– А что делают с ними? – быстро спросил я. Не ответив на мой вопрос, он продолжал:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 14
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.