Шевяков закурил.
– Ну что ж, господа, по-моему, все ладно выходит. Благодарю вас.
Офицеры вышли.
Глазов вытянулся на стуле, лениво глянул на Шевякова:
— А коли Дзержинский проскочит и Москву. Владимир Иванович?
— Ваши предложения?
— Предложений нет. Размышления вслух... Через кого из его друзей мы сможем к нему подойти? Он ведь сюда не в трик-трак играть приедет, он ведь приедет, чтобы работать...
— Вы нервы на кулак не мотайте, вы предложения вносите. – Шевяков достал из стола фотографии, стал их перебирать, отбрасывая просмотренные Глазову. – Иван Прохоров, Елена Туровская, Винценты Матушевский, Юлия, Гемборек – кто?
Глазов достал из кипы фотографий портрет Елены Туровской и небрежно подтолкнул Шевякову.
...Через сутки это фото оказалось в Берлине, у Гартинга. Он, не заглядывая даже в досье, заметил помощнику:
— Гуровская Елена Казимировна, двадцати двух лет, курсистка. Нервна, экспансивна, тяготеет к авантюрам, жаждет революционного действия. В средствах сугубо ограничена. Во имя своего любовника литератора Владимира Ноттена готова на все. Доверчива, впечатлительна, честолюбива... Дополнительные сведения перепишите из формуляра и не сочтите за труд пригласить ко мне Житомирского.
— Он в отъезде, господин Гартинг, – ответил шифровальщик.
— Найдите и возверните в Берлин немедленно.
— Не узнала, Ласточка, старика, – смеялся Житомирский, расплачиваясь за двоих в берлинской студенческой столовой. – Не узнала, Птаха! На реферате Плеханова, небось, выспрашивала о народнических терминах, а сейчас, извольте ли видеть, и не замечает!
— Ох, извините, – ответила Гуровская, – право, извините... Я запамятовала ваше имя...
— Захар Павлович, Птаха. Кузин Захар Павлович.
— Да, да... Здравствуйте, Захар Павлович. Я не чаяла вас здесь увидеть.
После долгой дружеской прогулки по саду Житомирский пригласил Елену Гуровскую в маленькое кафе, усадил за столик и, вздохнувши, заключил:
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.