— Не в конечном, – заметил Дзержинский. – В начальном. Сиречь в нынешнем. В конечном их будет значительно меньше. Если серьезно думать о развитии, мужик сейчас потребен городу, промышленность станет пожирать деревню, вбирать ее в себя.

— Утопизм это, – не согласился Сладкопевцев. – Жестокий утопизм. Никогда город мужика не вберет.

— Ваш управляющий прав, господин Нофожилаф, – сказал Джон Иванович, – однако сейчас вам, бизнесменам, более выгоден мужик в его первозданном виде.

— Сейчас, – подчеркнул Николаев. – Что такое «сейчас»? «Сейчас» исчезнет, как только мужик придет к нам, на стройку железной дороги и объединится в артель. Появится агитатор, мужик начнет требовать. А чем вы ответите? К губернатору на поклон: «Дайте, ваше сиятельство, солдатиков!»

— С помощью солдатиков не удержать, – заметил Дзержинский. – Когда строят на века – радость должна быть, а не понукание. На штык надежда плоха, если серьезное дело затеваешь, тут иные побудительные мотивы должны присутствовать.

— Вам бы в мой бизнес, Юзеф, я бы с таким бизнесменом столковался – на ближайшее обозримое будущее. Или уж валяйте в социалисты, а?

12

Шевяков оглядел Владимира Ноттена с ног до головы и сказал тихо:

— Отпираться, господин Ноттен, бесполезно, ибо заарестовали мы вас в типографии революционерки Гуровской, а по статье 102 законоположения нелегальная социалистическая типография, владение ею, покрывательство, а равно, так сказать, пользование влекут за собой суд и ссылку на каторжные работы. Это вы понимаете?

— Это я понимаю. Однако речь упирается в то, какого рода литературу вы нашли в типографии. Возмутительного содержания?

Шевяков не ожидал встречного вопроса, кашлянул, поискал глазами ротмистра Глазова, но, тот молчал, безучастно сидел в уголке кабинета и чистил ногти острием перочинного перламутоового ножичка.

— Тут дело не в возмутительном содержании, Владимир Карлович, – ответил Шевяков. – Дело тут в том, что сейчас я сюда под конвоем Елену Казимировну доставлю, и дам вам очную ставку, и обоих заточу в тюрьму.

— Это угроза? Я протестую решительным образом!

— Не торопитесь со мной ссориться, Ноттен. – Шевяков ударил по столу, но по реакции Ноттена понял сразу, что опоздал, что сразу надо было кулаком по столу бить, ногами на поэта топать, сейчас поздно.

— Оставьте нас, – попросил вдруг Глазов, и Шевяков вздрогнул: хотя голос ротмистра казался бесстрастным, но заложено было в нем то особенное, что заставило полковника увидеть себя со стороны маленьким и жалким.

Ротмистр проводил глазами Шевякова и жестом пригласил Ноттена сесть напротив него в мягкое кресло, обитое красной кожей.

— Вы согласитесь, – шепнул Глазов.

— Что? – так же шепотом спросил Ноттен.

– Вы согласитесь служить охранке. Ноттен покачал головой и смог улыбнуться.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• …
• 9
• 10
• 11
• 12
• 13
• 14
• 15
• 16
• 17
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.