Повесть
Аэропорт — это место, где не ощущаешь времени, оно безлико. В плохую погоду, когда один город самолеты не принимает, а другой не выпускает, теряется представление и о числе, и о дне недели.
— Объявляется посадка на рейс... за двенадцатое июня.
Все-таки июнь, сознание, затуманенное тупым ожиданием, слегка проясняется. И двенадцатое уже прошло... «Одиннадцатого я собирался быть...» — И человек с особой симпатией смотрит на стандартно улыбающуюся девушку в голубом мундире Аэрофлота, которая призывает экономить время и пользоваться услугами...
Все проходит, непогода тоже. Аэропорт, словно чудом не затонувшее судно, выбрасывает на летное поле измученных людей, быстро прихорашивается, его пульс становится ровным. Посадки, взлеты, приливы и отливы. Бодрый, чуть напряженный женский голос с невидимого капитанского мостика оповещает, что произошло, происходит сейчас и должно произойти в ближайшее время в этой маленькой, разноязыкой стране — аэропорту.
Летним вечером, когда солнце опускалось за взлетную полосу и наползавшие сумерки зажгли над аэродромом электрические созвездия, в аэропорту было особенно многолюдно. Улетала на спартакиаду школьников сборная команда легкоатлетов области, и мамы, бабушки, тренеры, влюбленные торопились сказать что-то самое важное, без чего любимое существо там, далеко от дома, несомненно, пропадет.
— Плечо не поднимай... Бедро, бедро выше...
— Не стой у открытой форточки...
— Не ты там выступаешь, не ты, а мы... Все мы!
— Помни, тебе нельзя ничего острого...
— Ты фамилию, фамилию нашу не опозорь...
— Береги себя, бог с ним, с этим рекордом!
Высокорослые прыгуны, стройные спринтеры, невысокие стайеры, широкоплечие метатели, юноши и девушки, такие разные, но одинаково молодые, в ярких спортивных костюмах теряли последние капли терпения. Сейчас им уже ничего не было нужно: ни спартакиад, ни рекордов, ни званий. И, словно услышав эту мольбу молодости, репродуктор приглушенно кашлянул и произнес:
— Заканчивается регистрация билетов и оформление багажа на рейс...
Казалось, аэровокзал вздрогнул. Ребята двинулись на летное поле.
Старший оперуполномоченный МУРа майор милиции Лев Гуров стоял, притиснутый к липкой на ощупь стойке хронически не работающего буфета.
Гуров провожал следователя Прокуратуры СССР, с которым прилетел в этот город одиннадцать дней назад. Преступники, которых они здесь выявили и задержали, год назад совершили два разбойных нападения в Москве. Долго тянулись нудные месяцы бесплодного розыска. Неожиданно аналогичное нападение произошло здесь. Следователь и Гуров были откомандированы в Город. Здесь Леве, как говорится, повезло. Каждый розыскник знает: опыт опытом, мастерство мастерством, а «госпожа Удача» — фактор немаловажный. Она может не появляться долго-долго, а может выскочить из-за угла неожиданно. Тут уж срабатывает профессионализм: не прозевать.
Гуров и следователь прокуратуры были профессионалами, и вчера преступников водворили в изолятор. Следователю надо на два дня в Киев по другому делу, а Гуров завтра первым рейсом улетал в Москву. Он не любил провожать. Ох уж эти последние резиновые минуты, когда и с близким человеком разговор не ладится, а самые простые слова звучат фальшиво. Происходит это оттого, видимо, что люди лишь формально рядом, фактически один уже в пути, другой остался, их миры разделились. Встречать даже малознакомого человека — дело совсем иное. Люди встретились, их миры пересеклись, пусть ненадолго, но они в момент встречи едины. И самые пустые слова наполняются человеческим теплом. «Ну как? Я рад! Я тоже рад. Что дома? А у тебя?».
Провожал следователя и начальник уголовного розыска подполковник Серов. Они выжимали из себя последние слова. Гуров молчал, причем старался молчать как можно вежливее. Услышав сообщение о посадке на самолет, все заулыбались.
— Спасибо за помощь, Иван Николаевич. — Серов пожал следователю руку.
— Это к нему. — Следователь кивнул на Гурова. — А вы когда домой, Лев Иванович?
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Рассказ
О преемственности театральных традиций, о духовном воспитании молодых актеров
Мир капитала: военное безумие