Ноябрь вдали от дома

– Тоже учительница? – удивился я. Девушке на вид было лет семнадцать.

– Нет, это наша девочка, – возразила моя опекунша. – Она еще умеет видеть, но скоро не будет совсем.

Хор был выстроен минуты за три, и веселая девушка вскинула на плечо ремень аккордеона...

Ребята пели ровно и в лад, учительница шепотом переводила.

Песня была торжественная, как раз под начало концерта, с величественной, холодноватой мелодией и бодрыми словами. Но в данном случае их несокрушимый оптимизм приобрел горьковатый оттенок.

Дети пели о ясных далях, которые открыты перед ними, о сияющем будущем, о чистых и ясных горизонтах. А ведь большинство из них не видели горизонта и не увидят никогда – у самых зорких из этих ребятишек мир мутнел и расплывался в нескольких метрах перед глазами.

Спели еще две песни.

Потом учительница и веселая девушка растыкали хористов по скамейкам.

Начались сольные выступления.

Ребята пели, играли на скрипке, на пианино. Аккомпанировала все та же девушка в тесной кофте, иногда на аккордеоне, а чаще с веселым удальством нависая над клавишами.

Затем заведующая выхватила из ряда артистов мальчугана лет восьми и, дерзка около запястий, подняла вверх сперва одну его руку, потом другую. На правой у паренька было четыре пальца, на левой – два.

Но его швырнули к пианино, и мальчик стал играть.

Я уже понял необходимость этой резкости в обращении с детьми. Здесь не грубили – здесь торопились. Жизнь человека конечна и не так уж длинна, успеть надо много. А этим ребятам предстоит ежедневно терять время – на незнакомых лестницах, на тротуарах, на уличных перекрестках. Так стоит ли упускать его здесь?

Мальчуган на сцене доиграл и откланялся. Лицо его было в шрамах и синих пороховых оспинах.

– Он попадал в несчастье, – шепотом объяснила соседка.

– Что с ним случилось? – спросил я.

Но девушка, видно, не поняла и только повторила:

– Он попадал в несчастье.

У нас много беспалых мальчишек появилось после войны: когда поля между еще не заросшими окопами, лесные опушки и даже развалины в городах были густо начинены опасными игрушками той жестокой поры. Ребята подрывались. собирая маслята в сосняке, гоняя в салочки на пустырях, а чаще – разряжая в кругу приятелей гранаты и мины или швыряя в костер не расстрелянные патроны – на кого бог пошлет...

Правда, этот мальчишка родился куда поздней. Но все бывает: мины в земле лежат долго...