— Не могу я две смены подряд, спать тянет, того и гляди, под пресс попадешь, — сопротивляется «бунтовщица».

— А премию предыдущие месяцы исправно получала? — напирает на нее Маша. — А то не знала, что отрабатывать в ночь придется?

Общими усилиями сопротивление сломлено, и «добровольцами» записываются все. Интересуюсь у Левона, что такое этот фантастический директорский фонд и надолго ли его при такой нашей работе хватит.

— О, — мечтательно улыбается он. — Это такие деньги, их можно на разное потратить: лучших работников премировать, на пенсию проводить...

— А дом на них построить можно?

— Почему нельзя? Можно. Дом, детский сад, даже пионерский лагерь. Все можно.

— А если узнают, — пугаюсь я, — если узнают, что эти деньги вот так, не по назначению, тратятся, что будет?

— Зачем не по назначению? — мрачнеет Левон. — Мы же премируем. Вас всех. Тебя. Ты в ночь работала, план давала, вот и премировать в конце квартала будем, а за то, что в воскресенье работала, — считай, тоже премия, отдельная такая, маленькая...

— Ты за начальство не бойся, оно всегда выкрутится, — вступает в разговор Евдокия. — Директор мне на Восьмое марта грамоту даст, а кому надо, скажет, что букет роз вручил, вот концы с концами в том фонде и сойдутся!

Левон на эти слова обижается, а я про себя опять начинаю считать. Нас в смене тридцать человек, столько же во второй. За одну рабочую субботу мы получаем шестьсот рублей, за воскресенье — девятьсот. На предприятии пять цехов. Умножаем, получаем семь с половиной тысяч за субботу и воскресенье. Да плюс выплаты за третьи незаконные смены. Пожалуй, если не за год, то за три-четыре можно запросто построить жилой дом. Интересно, думает ли об этом Маша, которая с семьей уже лет десять ютится в одной комнате в коммуналке, или Евдокия, которая каждое лето решает проблему, куда, в какой пионерский лагерь пристроить детей. Наверное, нет, иначе не стали бы они так горячо защищать ночные смены и «черные» воскресенья... И весь этот кавардак по одной причине: мы работаем на устаревших физически и морально линиях, а одна из них вообще стоит. И в трубу летят тысячи и тысячи рублей!

Зинаида идет на рекорд

Зинаида-ударница очень любила у нас выступать на общих собраниях. Вот и на очередном решила высказаться.

— Кто не хочет работать, тот ищет причину, — говорит она, — а кто хочет — ищет возможности...

Это она не сама придумала, такой плакат висит в приемной директора.

— Себя не похвалишь — с утра как оплеванный, — с места заявляет Евдокия.

Левон строго стучит авторучкой по столу. В голосе Зинаиды слезы:

— Обидно мне такие слова слушать. Разве моя линия лучше, новее других?

— Горло у тебя луженее, — не унимается Евдокия.

Зинаида от возмущения краснеет, задыхается и, видимо, неожиданно для себя самой вдруг заявляет:

— Я предлагаю поменяться. Кто хочет, пусть идет на мою линию, а я любую другую возьму. Там посмотрим!

Секретарь партийной организации одобрительно улыбается. Отступать теперь Зине некуда.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.