Настоящее

«А что, собственно, я тяну?» И, взяв красный карандаш, Ковальчук написал крупно, разборчиво: «Оформить расчет». Возвращая заявление, спросил:

- Вы никогда не увлекались... искусством? Она удивилась вопросу, но ответила кратко, точно писала телеграмму:

- Увлекалась. Играла Катерину в «Грозе». Что вас еще интересует?

- Ничего больше. Вызовите автобус... И Девятисильного срочно ко мне.

Ковальчук чувствовал, что не может оставлять без последствий безобразное поведение начальника транспортного отряда. Но знал: обуздать Девятисильного нелегко. Недаром в тресте величают его стратегом халтуры и блата. Искренне веруя, что без «комбинирования» не живет ни один человек, тем более хозяйственник. Девятисильный умел ловко замазать злоупотребления лихой шоферни, но умел и «нажать на людей», чтобы перевыполнить план, не остаться без прогрессивки. В тресте он признавал одного Москалева. А Москалев подчас смотрел сквозь пальцы на его «комбинации»: что поделаешь, люди нужны позарез; а этот хоть и головоногий, да не растяпа.

Войдя в кабинет и небрежно кивнув, Девятисильный шагнул к столу с видом спокойным и равнодушным, словно хотел спросить: для каких пустяков отрывают людей от дела?

Ковальчук отодвинул бумаги, положил руки на стол.

- Не понравился мне, товарищ Девятисильный, ваш вчерашний поступок.

Начальник транспортного хозяйства повел бровью: «Мало ли кому что не нравится! Мне в тебе многое не по душе, однако мирюсь».

- Неужели, Иван Алексеевич, из - за этого ссориться? Дело гроша ломаного не стоит.

- То есть как не стоит? Вы же были нетрезвы.

Об этом, по мнению Девятисильного, вообще разглагольствовать не имело смысла: все пьют.

- Вы, Иван Алексеевич, если хотите, тоже неправы. Шофера не обязаны за чужой брак отдуваться. А их заставили сверхурочно работать. Целую ночь. Незаконно выходит...

- По - вашему, лучше прекратить кладку?

- Это меня не касается, кладка - ваша забота.

Ковальчук чувствовал, что взорвется: не умел выносить хладнокровно человеческой подлости. Но сдержался, только пальцы сжал в кулаки.

- Мои распоряжения вы обязаны выполнять, - выговорил он четко и холодно. - Иначе...

Что «иначе», договорить не пришлось: Девятисильный усмехнулся и как - то подался вперед всем корпусом.

- Не ко двору пришелся? Увольте.

- И уволю! - загремел вдруг Ковальчук, поднимаясь. Нажал кнопку звонка и, когда Любовь Михайловна показалась в дверях, приказал: - Подготовьте проект приказа. Уволить Девятисильного за...