А теперь, ребята, задавайте вопросы. В переполненном зале базового ГПТУ клайпедского судостроительного завода «Балтия» на встречу с Кястутисом Ашмонасом, тридцатилетним бригадиром судостроителей, делегатом XXVI съезда партии, собрались будущие корабелы.

Взметнулось вверх сразу несколько рук.

– Так... кто первый? Пожалуйста, Пятрас!

Поднялся высокий, худой парнишка; от волнения, наверное, у него на щеках выступил яркий румянец.

– Что в жизни для вас самое главное?

– Мое дело.

...Кястутис Ашмонас пришел на эту встречу прямо из цеха, еще не остывший от работы, еще весь погруженный в нелегкие проблемы, которые вот уже несколько дней решала его бригада.

Да, сооружение кораблей – главное дело его жизни. Каждый трудовой день Кястутису и его бригаде приходится преодолевать немало непредвиденных, «незапланированных» трудностей. Их работа – сборка крупных секций рыболовецких судов разных типов, то есть основы, например, траулера типа «Баренцево море» (так назывался головной траулер). И вот в последнее время создалась напряженная, можно сказать, конфликтная ситуация: бригада Ашмо-наса работает как бы «по цепочке»: собрав одну секцию для траулера, бригада сразу же начинает монтировать новую секцию, такую же, для следующего траулера. Но... остановилась работа: смежный цех не поставил трубы для прохода якорной цепи. Значит, не готова очередная секция и нет возможности переходить к следующей... Срывается план, а план – закон. Ашмонас и члены его бригады задумались: что же делать? Решили: монтировать следующие секции, а когда поступят трубы, завершить работы на всех сразу. Другого выхода нет. Кястутис сказал начальнику цеха: «Под мою ответственность. Вернее, под нашу. В бригаде пять комсомольцев и два коммуниста. Каждый знает свое дело». Начальник цеха заколебался: согласится ли на это отдел технического контроля? Кястутис пошел в заводской комитет комсомола: «Надо как-то выходить из положения. Обещаю – мои ребята не подведут. Только пусть эта работа будет нам комсомольским поручением». В комитете комсомола дали «добро». И вот позавчера наконец трубы были получены, бригада Кястутиса устанавливала их сразу на нескольких секциях – впервые в производственной практике. И эта сложнейшая работа была принята ОТК с первого предъявления...

– Откуда вы родом? И что особенно запомнилось из первых лет жизни?

– Мое детство прошло в деревне Баенай Шилутского района. А запомнилось... Есть старинная литовская песня о белом аисте. Мне ее пела мать. Эта песня – самое сильное, самое яркое воспоминание детства.

Кястутис видит себя в деревенской комнате, на широкой кровати, топится печь, розовый свет только что вставшего солнца льется в окно, и он видит склонившееся над ним молодое лицо матери.

– Вставай, Кястутис, вставай, уже все проснулись: и деревья, и трава, и птицы.

Пока он торопливо одевается, мать поет, и веселое лукавство слышится в ее тихом голосе:

Аист, аист!

У тебя такие длинные ноги!

Я бы обошел всю нашу Литву,

Если бы и у меня были

Такие же длинные ноги.

Накинув пальто на плечи, Кястутис выскакивает на крыльцо – низкое солнце в глаза, и сначала ничего не видно; в розовом тумане, как призраки, стоят деревья, горланят петухи, острый холод охватывает тело – март, а первый весенний месяц не радует особым теплом прибалтийские края. Но все равно весна!

Глаза привыкли к яркому свету, мальчик осторожно, будто боясь спугнуть кого-то, поворачивает голову к сараю и замирает от восторга: на крыше сарая, на колесе от телеги – аистиное гнездо, и на нем величаво стоит белая птица, а второй аист у колодца что-то ищет в прошлогодней бурой траве.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.