Мы – корабелы

...Иностранное рыболовецкое судно было обнаружено в советских территориальных водах и на все сигналы остановиться не реагировало. Наоборот, оно развернулось к тральщику «Воровскому» левым бортом (очевидно, на правом отрубили трал, полный рыбы) и, развивая скорость, стало уходить.

Корабль шел следом, подавая сигналы: «Немедленно остановитесь!» Двигатель на иностранном судне был сильный, и до Нейтральных вод оставалось совсем немного.

– Ашмонас! К зенитке! – приказал командир корабля.

Кястутис почувствовал, как все мускулы напряглись в нем. Да, такие ситуации не раз отрабатывались на учениях, и все у него получалось, как надо: если судно-нарушитель не реагирует на приказ остановиться, три предупредительных выстрела – первый над мачтой, второй сзади. Если судно продолжает уходить – третий выстрел впереди, на расстоянии тридцати метров.

Но учение есть учение. А тут... Это был первый случай за время его службы, когда сложилась столь экстремальная ситуация: не реагируя на приказ остановиться, судно-нарушитель уходило.

– Первый! – Кястутис припал к прицелу. – Огонь!

Навстречу «Воровскому» шла высокая волна. Мачта судна-нарушителя прыгала в прицеле. «Спокойно, спокойно...» – твердил он себе. Железная выдержка – вот что сейчас требовалось от него.

Снаряд прошел точно над мачтой, взметнув вверх серый столб воды.

– Второй! Огонь!

Снаряд лег на точно заданной дистанции сзади судна, которое, наращивая скорость, продолжало приближаться к нейтральным водам; до них оставалось не более мили.

– Третий!

Это было самое трудное... В прицеле качался горизонт, прыгал нос иностранного судна. Ошибиться нельзя. И все решают доли секунды. Кястутис ощущал, как струйка пота течет по спине.

– Огонь!

Снаряд лег, может быть, чуть-чуть ближе тридцати метров от носа судна-нарушителя, шквальный ветер нес на него пенную воду, вздыбленную взрывом.

На преследуемом судне, наконец, остановили двигатель, и оно, теряя скорость, стало развертываться левым бортом – океан гнал навстречу высокие волны, и теперь они медленно двигали корабль-нарушитель.

– Молодец, Ашмонас! – Он услышал спокойный голос командира. – Спасибо!

...Уже демобилизовавшись, вспоминая флотскую службу, Кястутис часто говорил друзьям и родным: «Многому научила меня армия. Но главное – я там понял значение слова «ответственность». Ответственность за порученное дело, за судьбу товарищей, за спокойствие и мир твоей страны.

... – Собираетесь ли вы менять профессию?

– Я вырос на нашем заводе, меня воспитал его коллектив. Я рабочий человек и люблю свое дело. Только если я вам скажу, что с детских лет мечтал строить корабли, это будет неправдой. Я собирался после восьмого класса остаться в своем совхозе механизатором. Но за год до меня окончил восьмилетку мой сосед и друг Ионас Лионис и тогда же поступил... Куда, вы думаете? Вот в это самое училище, в котором сейчас учитесь вы. Ионас рассказывал мне о заводе, о занятиях, все время повторял: «Тебя тянет к технике? Так вот же где она, настоящая техника, у нас! Ведь мы строим корабли!» И как раз в ту пору в республиканской комсомольской газете я прочитал статью о втором выпуске корабелов в Клайпедском политехникуме...

Был окончен восьмой класс. Первый раз в жизни Кястутис один поехал в Клайпеду: узнать, посмотреть, поговорить е кем-нибудь в техникуме. И был поражен городом, его многолюдьем, красотой старых кварталов, гранитными набережными реки Дане, впадающей в залив. Паром перевез его на Куршскую косу, и через белое облако чаек он увидел краны рыбного и торгового портов, корпуса завода «Балтия», и – самое неизгладимое впечатление – увидел корабли на рейде... В тот день он не попал в техникум, но решение уже было принято.