Музыка

- А? Что ты? Задумалась я, ничего не слышала, Васенька! - влажными глазами посмотрела Галя.

- И о чем ты только думаешь! - нахмурился Васька, увидя подходящего товарища Вымпела.

- Александр Александрович! - встала ему навстречу Галя. - Ах, злодей вы, почему опоздали, почему не заходите к нам в общежитие?

Товарищ Вымпел долго посмотрел на нее своими близорукими, будто виноватыми глазами, и Галя ответила ему таким же долгим взглядом. Что - то сокровенное, только их одних касающееся хотелось прочесть в его глазах, и она прочла. Широко улыбнулись друг другу и сели рядом, молча сцепившись руками.

На сцену просыпались оркестранты и, спрятавшись за пюпитрами и за чудными своими инструментами, начали настраиваться. Васька недоуменно глазел на них, думая, что уже началось. Вот так музыка!

Какофония то стихала, то дико росла, и вдруг сразу оборвалось.

Через оркестр пробирался высокий строгий человек в чудном, обрезанном со всех сторон пиджака, с тонким прутиком в руках. Он переломился пополам перед аплодирующей публикой и быстро обернулся задом, взмахнув полами своего чудного пиджака, как двойным хвостом. Васька прыснул:

- Что за чуда - юда?

Галя уничтожающе посмотрела на Ваську, а тот, что во фраке, свирепо впился в музыкантов и, взмахнув рукой, будто протыкая пространство, поднял дирижерскую палочку: она мелко, ритмично дрожала над головами, гипнотизируя.

- Ого, как укротитель зверей! - громко шепнул Васька в Галине ухо, потом прибавил быстро, обрадовавшись своей внезапной догадке: - Да это же вылитый Чиче из Мисменды!

Оркестр начал.

Васька иронически сощурился, и от этой прищурки лицо его стало совсем мордовским. Васька вразвалку откинулся на спинку кресла, - дескать:

- Круши. Охмуряй честную публику. Он оглядел зал, и вся эта публика показалась ему такой буржуйской.

Но...

Скоро Васька тронулся на кресле, как будто ему неудобно сидеть. Потом выпрямился. Потом вздернул голову. Потом широкими глазами впился в оркестр, в дирижера.

Что такое?

Кто такой этот самый композитор?

Откуда он мог взять?

Васька ерзал, Васька часто поднимал руку по деревенской привычке, но забывал доносить ее до затылка, и рука снова падала на ручку кресла, рука дрожала бессознательно в такт симфонии. И Васька забыл, где он.

На миг только, когда настала чуткая тишина (кончилась первая часть героической симфонии), Васька оглянулся на соседей.