15 апреля 1886 года родился Николай Гумилев

Русский поэт Николай Степанович Гумилев родился в Кронштадте 15 апреля 1886 года в семье военного корабельного врача. Вскоре после рождения сына семья Гумилевых перебралась в Царское Село, потом в Грузию, в Тбилиси, где юный гимназист пробует писать стихи и даже печатает одно из них в «Тифлисском листке». В 1903 году Гумилевы снова возвращаются в Царское Село, и семнадцатилетний Николай поступает в седьмой класс Николаевской царской гимназии, той самой, директором которой был тогда Иннокентий Анненский.

Очевидно, смолоду Николай Гумилев рос очень упрямым и настойчивым человеком. Он хотел быть героем, поэтом или путешественником и воспитывал в себе мужество и бесстрашие.

Еще гимназистом, в 1905 году Гумилев издал первый сборник своих стихотворений «Путь конквистадоров», где вполне определенно говорил о своем назначении:

Как конквистадор в панцире железном,
Я вышел в путь и весело иду,
То отдыхая в радостном саду,
То наклоняясь к пропастям и безднам.

Это была не только декларация, но попытка самоутверждения личности, попытка найти достойное место под небом, желание сделать позу позицией.

«Путь конквистадоров» — первый выход поэта к читателю, начало, может быть, неосознанного спора с Бальмонтом и Блоком, начало утверждения будущих собственных взглядов на поэзию.

От книги к новой книге растет мастерство Гумилева, стих обретает громкость, энергию, а сам автор превращается постепенно в путешественника и охотника за песнями мужества. Потом он объявит о несостоятельности символизма, начнет проповедовать свою теорию поэзии, назовет ее загадочно и звонко: акмеизм, но эта теория, как покажет время, подобно ниспровергаемому ею символизму, ни на йоту не приблизит поэзию ни к жизни, ни ко времени.

А ведь поэзия, как сама жизнь, не прерываема. Ее поток перехлестывает через мели и перекаты и отстаивается на глубинах, чтобы вместе с самой жизнью двигаться дальше. Он пересыхает с затуханием жизни и возрождается с ее пробуждением; любой капле, любой струе всегда найдется место в непредсказуемом, как сама жизнь, потоке поэзии. Этот поток особенно усиливается от весеннего паводка предчувствий грядущих войн, катастроф и революций. Не случайно Велимир Хлебников в книге «Учитель и ученик», выпущенной в 1912 году, замечает как бы вскользь: «...не следует ли ждать в 1917 году падения государства?» — и в этом нет никакой мистики: предчувствия поэзии продиктованы необходимостью времени.

Поэзия сильна индивидуальностями.

Был символизм, но от него остались Блок, Брюсов, Андрей Белый. Ушел футуризм, но остался Маяковский. Был имажинизм, но остался Есенин. Был акмеизм, но остались Ахматова и Гумилев. Все яснее простая истина, что без индивидуальности Николая Гумилева поток поэзии явно не полон.

К счастью, в юности мне попалась прекрасная книга. Она была внушительна по размерам и тяжела на вес. Под именами составителей И. С. Ежова и Е. И. Шамурина на белой мягкой обложке крупными красными буквами было напечатано: «РУССКАЯ ПОЭЗИЯ XX ВЕКА», а ниже мельче чернело слово: «Антология». Эта книга была выпущена в свет в 1925 году издательством «Новая Москва». На семистах тридцати страницах, в две колонки, здесь были напечатаны стихи ста двадцати восьми поэтов, начиная с Мережковского и кончая Светловым. Эта книга вышла всего в пяти тысячах экземпляров, но я ее встречал у многих друзей поэтов и ценителей поэзии.

У меня эта антология тоже есть. Я ее выменял на офицерский паек 8 сентября 1942 года в блокадном Ленинграде около Дома книги у одного старика, . пережившего страшную зиму.

Радости моей не было конца. В книге открывалось прекрасное единство русских поэтов начала двадцатого века, точнее первой его четверти. Теперь антология была лично моей, и я путешествовал по ее страницам и почти половину стихов знал наизусть, и в моей душе — в блокадном Ленинграде — уживались рядом со строками Иннокентия Анненского:

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света

—стихи рабочего Теплоэлектроцентрали Никифора Тихомирова, напечатанные в той же антологии:

Мы с тобой родные братья:
Я — рабочий, ты — мужик,
Наши крепкие объятья —
Смерть и гибель для владык.

Это была самая демократичная по составу поэтов антология.

А с Никифором Тихомировым, как и со многими участниками книги, я потом познакомился лично. Эти знакомства продолжаются. Совсем недавно в Международном аэропорту Ленинграда мне довелось встречать девяностодвухлетнюю участницу все той же антологии поэтессу Ирину Одоевцеву, одну из учениц Николая Степановича Гумилева, вернувшуюся из Парижа в родной город на Неве после шестидесяти пяти лет эмиграции...

Вот я и думаю сейчас о том, что все поэты мира — родственники, что истинная поэзия, как и все подлинное искусство, никогда не была и не может быть контрреволюционной.

После окончания Царскосельской гимназии Гумилев поступил на филологический факультет Петербургского университета. Потом жил в Париже. Слушал лекции в Сорбонне. Совершил несколько путешествий в Африку. Был в Абиссинии и Сомали.. Пребывание в Африке длилось в общей сложности около двух лет. А в 1914 году Гумилев ушел добровольцем в русскую армию. По свидетельству однополчан, он был безрассудно храбрым солдатом, за что и оказался награжден двумя Георгиевскими крестами и произведен в прапорщики.

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.