Лицо одушевленное

Владимир Кунин|27 Июня 2012, 10:41
  • В закладки
  • Вставить в блог

А когда дома на земле стали совсем маленькими, а люди и вовсе исчезли, Корниенко улыбнулся и погладил штурвал. Погладил точно так же, как это сделал вчера тот самый старый человек в комбинезоне.

— Ах ты, умница... — даже сказал Корниенко.

И сердце Самолета переполнилось восторгом и гордостью. Ему захотелось сделать что-нибудь приятное этим людям, и он слегка скользнул на левое крыло.

Ну, ну!.. — предостерегающе пробормотал Корниенко и выровнял Самолет.

Но ощущение полета было настолько изумительным, что Самолет нисколько не обиделся на Корниенко. Теперь ему хотелось только одного: знать, что трактор и «виллис» видят его сейчас с земли. Не для того, чтобы потом, при встрече, гордо помолчать, а просто так... Может быть, им будет приятно увидеть его в полете. Может быть, глядя на него, им самим захочется полетать. Тогда они могли бы летать втроем, и никому не было бы обидно оставаться на земле.

Когда Корниенко убедился в несокрушимом здоровье Самолета, он заставил его набрать высоту в целых пять тысяч метров и оттуда бросил Самолет в первое пологое пикирование — прямо на белый крест, выложенный в середине летного поля... Из-под крыльев Самолета вылезли тормозные решетки, да еще штурман, как назло, закрыл шторки водорадиатора. Все это было не очень приятно, тем более что дома на земле неслись навстречу и росли так быстро, что Самолет мечтал скорее-скорее выйти в горизонтальный полет, который не доставлял ничего, кроме удовольствия. Но когда наконец рули глубины задрались вверх и Самолет стал поднимать нос к горизонту, выяснилось, что самое тяжелое — это выход из пикирования. Невероятная тяжесть придавила Самолет сверху, словно на него нагрузили и трактор, и «виллис», и всех людей, с которыми он успел познакомиться еще в сборочном цехе...

Но все-таки они вышли из этого жутковатого падения. Сразу остановились в своем росте дома на земле — правда, намного больше, чем они выглядели с высоты пяти тысяч метров, но все равно Самолету было ужасно приятно, что ему не пришлось их увидеть в падении, в самую что ни на есть натуральную величину. И после первого пикирования он стал очень уважать высоту.

И вообще все пришло в норму: штурман убрал тормозные решетки, открыл шторки водорадиатора, и Самолет смог вдохнуть полной грудью.

— Ну вот... Теперь ты еще и пикирующий, — сказал Корниенко и рассмеялся.

Боже мой! Ну как же он мог забыть?! Самолету даже стало не по себе... Он же действительно пикирующий! Пикирующий бомбардировщик...

Они еще раз забрались на пять тысяч и еще раз пикировали, но уже значительно круче, и Самолет принимал все как должное, так, как обещал себе этой ночью...

С тех пор прошло двадцать пять лет.

Уже давно Самолет стоял в музее военно-воздушной академии и не знал, что он единственный пикирующий бомбардировщик «ПЕ-2», оставшийся на земле...

Рядом с ним стояли нелепые летательные аппараты двадцатых годов; странные аэропланы тридцатых; чем-то похожие на него самолеты времен войны и удивительные крылатые создания с дырами вместо моторов — реактивные. За счет чего они могли подняться в воздух, Самолет не ведал, но так как они и не пытались это делать, как, впрочем, и все остальные экспонаты музея, то Самолет вскоре привык к ним и они уже не вызывали в нем того самого раздражения, которое Самолет ощутил при первом знакомстве с ними.

В войну ему повезло. Трое двадцатилетних мальчишек десятки раз вытаскивали его из самых гибельных положений, приводили домой. Почти целым и любили его, ничего не требуя взамен.

И только однажды он смог отплатить им за любовь и верность. Это было уже над чужой страной, Самолет почувствовал, как сквозь него прошел кусок раскаленной рваной стали, и мальчишка, сидевший за штурвалом, закричал и упал лицом на приборную доску... И они вдвоем — Самолет и второй мальчишка-штурман — сделали все, чтобы вернуться на свой аэродром. Он злобно плакал и ругался страшными словами, этот штурман, когда втискивался в кресло летчика. И Самолет из последних сил старался помочь ему и не упасть на землю.

Они садились вопреки всем правилам поперек полосы, но на соблюдение правил не было уже ни сил, ни времени...

Больше он не летал... С него сняли пулеметы, радиостанцию и что-то еще.

Много лет он стоял за ангарами маленького невоенного аэродрома, и зимой его почти всего заносило снегом, а летом в нем копошились дети и играли в войну...

Они не знали войны и постоянно в чем-нибудь ошибались. Но Самолету не хотелось их поправлять, так как Самолет знал войну и не мог забыть того мальчишку-летчика, который еще живой закричал, а упал лицом на приборную доску уже мертвый...

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 12-м номере читайте о «последнем поэте деревни» Сергее Есенине, о судьбе великой княгини Ольги Александровны Романовой, о трагической судьбе Александра Радищева, о близкой подруге Пушкина и Лермонтова Софье Николаевне Карамзиной о жизни и творчестве замечательного актера Георгия Милляра, новый детектив Георгия  Ланского «Синий лед» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этой рубрике

Нераскрытое преступление

7 ноября 1850 года началось расследование преступления до сих пор не раскрытого

О, сад ночной…

17 марта 1856 года родился Михаил Александрович Врубель

Реформатор от балета

11 апреля 1880 года родился Михаил Михайлович Фокин