Лицо одушевленное

Это были такие же мальчишки, как и те, которым было двадцать, двадцать пять лет тому назад. Они даже одеты были так же. По той фронтовой моде. И на гимнастерках у них были те же ордена...

И Самолет решил спасти этих трех от неминуемой гибели!

Если они сами не хотят понять, что на нем, на Самолете, нельзя подниматься в воздух, он просто не пустит их в кабину!..

Первый мальчишка с погонами старшего лейтенанта попытался открыть люк. Самолет напрягся и не позволил ему сделать это. Первому помог второй, но Самолет сдержал усилия обоих. Третий повернулся к автобусу и обиженно крикнул:

— Не открывается, собака!

— Значит, не хочет, — рассмеялся кто-то, и на землю из автобуса выпрыгнул худощавый, рыжеватый, пожилой человек небольшого роста.

Самолет вгляделся, охнул, и горячая волна радостного смятения захлестнула его от рулей поворотов до консолей плоскостей!

Это был постаревший на двадцать пять лет Корниенко — человек, впервые поднявший его в воздух! Корниенко — летчик, от которого начиналась биография его, Самолета...

Теперь Самолет был спокоен. Сейчас все встанет на свои места. Корниенко осмотрит его и объяснит всем, что Самолет не может взлететь, что он почти реактивный — винты просто так, для соблюдения формы. Только бы Корниенко узнал его, только бы вспомнил!

И Самолет разрешил Корниенко открыть люк.

Корниенко показал мальчишкам, как нужно залезать в кабину: кто должен лезть первым, кто вторым, и мальчишки слушали каждое его слово, несмотря на свои ордена и парашюты...

— Вы на нем летали? — спросил один из них у Корниенко.

— Ну, не на этом именно, но на таких же, — ответил Корниенко. «Нет, нет!.. Именно на этом!.. — закричал Самолет. — Ну, пожалуйста,

вспомните! Вы еще говорили, что я умница!.. Это было в сорок третьем... Вас еще на фронт не пускали, а меня сразу после приемки отправили! Помните?! Ну, пожалуйста, вспомните! Там еще такой старый был, в комбинезоне...»

Но Корниенко уже объяснял этим странным мальчишкам, так похожим на тех, настоящих, что «пешка» — машина строгая и рулями резко двигать не нужно. Она умная — все сама понимает...

Он еще долго говорил и показывал этим мальчишкам, и Самолет понял, что лететь они никуда не собираются, а собираются вспоминать про то, что было двадцать пять лет тому назад. А Самолет все ждал, что Корниенко узнает его и погладит рога штурвала.

Потом они вылезли из кабины и подошли к аппарату, нацеленному на Самолет. Вокруг аппарата стояли прожекторы и невоенные люди.

— Ну как? Освоились? — спросил высокий полный человек.

— Вроде бы... — сказали мальчишки и вопросительно посмотрели на Корниенко.

— Еще освоятся. — Корниенко печально оглядел Самолет.