Лавровы

Борис стал подробно и внимательно объяснять дело. Клара Андреевна слушала с нарочитым спокойствием, кивая изредка головой. Когда Борис кончил, она повторила:

- Ты просто не хочешь. Теперь я вижу, как ты любишь свою мать. Хорошо, - продолжала она, - мне ничего от тебя не нужно. Но Жилкиным ты уж достаточно обязан. Для них ты все должен сделать. Гриша сослан, потому что меньшевик. Но ведь он революционер.

- Это не в моей власти, - угрюмо отвей Борис.

Клара Андреевна принялась искать пенсне. Но, вспомнив, что пенсне нету, прекратила напрасные поиски. Она не находила слов: она была потрясена жестокосердием сына.

- Боренька, - заговорила она, наконец -Господи, во что ты без меня превратился!

Она заплакала.

- Но это не в моей власти, - повторил Борис. - Пойми же...

Но было явно, что Клара Андреевна никак не могла согласиться на мотивы, которые предполагал выставить Борис, и он замолк.

- Брат на брата! - восклицала трагически Клара Андреевна. - Господи, хоть бы умереть. Ведь это - Гриша, твой ближайший друг!

Борис, чтобы прекратить разговор об этой, сказал:

- Оставь мне записку, я сделаю, что могу.

- Нет. Родной сын не хочет - чужие люди помогут. Я сама поговорю с Клешневым.

Мать дышала, устраиваясь удобнее и глубже на кровати. Наконец, успокоилась, прислонившись к стене. Предстоящая сцена с Клешневым после утренних намеков его была как нельзя более некстати. Но предотвратить ее было невозможно.

Позже Клара Андреевна, заслышав шаги Клешнева, засуетилась, поднялась с кровати, оправляя юбку и кофту, и пошла из комнаты. Борис двинулся вслед за ней.

- Здравствуйте, - сказала Клара Андреем.

Клешнев вежливо взглянул на нее и молча пожал руку.

- Мне Боренька посоветовал обратиться к вам, - начала она.

Этого Борис никак не ожидал. Он дернул удивленно головой, но Клара Андреевна уничтожающе взглянула на него и продолжала:

- Я хочу вас поблагодарить за Борю, за все, что вы для него сделали. Я думаю, что вам-то, по крайней мере, он отплачивает любовью за вашу доброту и заботы.

Борис отвернулся и глядел в окно, терпеливо поджидая неизбежный конец всей этой сцены.