Не успел я приехать в Центр — звонят Устинов, Келдыш, Королев: «Давайте по этому вопросу собираться у Устинова!»

К тому времени я уже 400 женщин отобрал из аэроклубов на местах. Из них мы выбрали 30, а в Москве уже отобрали пять человек. После небольшой подготовки было решено: полетит Терешкова, а дублерами стали Пономарева и Соловьева.

16 июня 1963 г. Сегодня день старта первой женщины в космическое пространство. Ровно в 12.15 автобус доставил Терешкову на старт. Она коротко и четко доложила: «Товарищ председатель Государственной комиссии... К полету готова!»

Ей вручили цветы. Она передала их Королеву. К лифту поднималась довольно тяжело: пульс при посадке в корабль был 140 ударов в минуту. Но Терешкова быстро установила связь и доложила о ходе проверки оборудования. Связь с ней поддерживал Гагарин, Николаев, Королев и я.

Старт Терешковой мне напоминал, по четкости и слаженности работы всех систем, старт Гагарина 12 апреля 1961 года.

Тут надо пояснить, что космонавт — это человек высокой квалификации. Он должен быть в курсе очень многих вопросов и контактировать со многими специалистами. Ведь они и исследователи, и в то же время являются объектом исследований. И это особая ситуация. Космонавт — это и ученый, и инженер, и врач, и слесарь, да к тому же работающий в совершенно непривычных условиях — в невесомости. Это очень необычная профессия, а для женщин тем более.

Однако успехи, о которых мы говорим всегда в бодром духе, значительно обесценивают мнение об этой трудной профессии. Почему, например, не пишут о дублерах? Ведь им, поверьте, очень трудно. Примерно так же, как проигравшему спортсмену: сил затрачено много, а результат никому не известен. Победившему куда легче: удовлетворение от победы — отличная эмоциональная разрядка. Так и у космонавтов. Все не так просто, как многим кажется: «Подумаешь! Был бы надежный корабль, а полететь-то любой бы смог!»

Но первые же результаты полетов показывали, что летать в космосе — трудное дело, требующее серьезной и длительной подготовки.

Особенно для женщин. Вот и с Терешковой произошел такой эпизод: летела она в направлении от Ленинграда через космодром. По программе у нас должна была быть связь. Сидим и ждем, а ее нет и нет. Так и прошла без связи. Ждем следующий виток, а это еще полтора часа. На подходе корабля к космодрому запрашиваю: «В чем дело?» Раз запрашиваю, два — не отвечает. Тогда я включаю «побудку» — шумовой сигнал. Там такая сирена — разбудит кого хочешь.

— В чем дело? — спрашиваю. — Почему не выходите на связь?

— Двадцатый! Двадцатый! Я заснула: устала очень и заснула!

— Почему не провели тренировку по ручному спуску корабля?

— Я пыталась, но ничего не получилось: очень устала. Дайте мне немного отдохнуть. Завтра утром все сделаю. Все получится!

Королев сидит рядом, недовольный. Она уже уходит из зоны связи. Мне только остается пожелать счастливого пути.

— Ну, ложись, отдыхай, а завтра утром все это надо выполнить! Связь по-настоящему держите. Счастливого полета!

Все же программу полета она выполнила, но при катапультировании произошла неожиданность. Существуют категорические требования: какую позу принять, как сжаться и так далее. Не водить ни головой, ни телом. А она головой покривила и носом задела при катапультировании. Здоровенный был синяк. Только скользнула чуть-чуть, и то был синяк. Могло бы не только нос, но и полголовы снести...

Особенно недоволен был Королев, который так и сказал: «Чтоб я когда-нибудь связался с женщинами! Никогда!»

Однако ее рассказы о полете были намного интереснее, насыщены множеством деталей, эмоциональнее. Мужчины-космонавты многих деталей полета просто не «заметили».

Помню, Терешкова очень красочно описала Землю, окруженную ореолом нежно-голубого цвета. Однажды я видел, как художники долго уточняли у Гагарина гамму полутонов этого ореола. Так и не уточнили.

Терешкова же так рассказывала: «Я любовалась этим ореолом. Видела, как плавно темнеет, становится бирюзовым, темно-синим, фиолетовым и переходит в аспидно-черный цвет. Природа не поскупилась одеть Землю в одежду богатейших расцветок и оторочить голубой каймой. Мне думалось: хорошо бы наряжать наших девушек в шелка такой земной гаммы цветов». Дальше шло такое количество оттенков, что я не запомнил их названия. И сравнивались они то с голубым небом, то с ранней травкой, то с морской волной.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.