- Клянусь! Святая икона, крест во все пузо, чтобы мне счастья не было!
- Помер дядь Ваня.
- Когда?
- Порядком уже. Сорок дней справили.
- Ну ты-ы! - отложил парень гармонь. - Какой мастер был! Что печку скласть, что дом поставить, А выпить иль песню спеть - и не ходи к гадалке. Помер, значит. Жалко.
- Так ты почем его знаешь?
- Дядь Ваню-то не знать! Говорю тебе: за его дочкой ухаживал.
- Ох, врать-то, ox, врать!
- Да ты что, тетка? Дядь Ваню не знать, ну ты даешь! Бодягина-то, а? Ну ты отмочила! Да его тут, если хочешь, все знали. Я уж и не вспомню, были ли у нас еще такие песельники. Да и вообще: что печку скласть, что дом поставить. А выпить - уж и молчу. И не ходи к гадалке.
- То-то что. Пьянчужка он был правильный.
- Пил и дело знал и в любой компании свой был. Он это что русские, там, народные, что эти оперные - наизусть!
- Талант.
- Какой талант!
Он замолчал, потом повернулся ко мне, коснулся моих волос.
- Слушай, друг, - сказал я.-А ты не скажешь: здесь есть еще, кто застал Есенина?
- Здесь? Затрудняюсь сказать. Я, признаться тебе, этим делом мало увлекаюсь. От кого-то я слыхал, погоди... от кого же... Эй, бабы! - крикнул он женщинам. - Кто тут у нас Есенина живым видел?
- Это в Константинове надо спросить, их там много.
- Верно, друг. На месте спросишь. Пока мне сходить надо. Может, еще доведется встретиться.
Он пробежал по сходням, поднялся на бугор и уже заиграл, запел и временами с кем-то перекрикивался. Женщины с палубы провожали его веселыми взглядами. Пора наступила закатная, тучи распались, но солнца не виделось - день померк. Катер развернулся, парень помахал мне, и я пожалел, что никогда-никогда уже не увижу его, ничего не узнаю о нем. Трудно представить судьбу путников точно, получается на свой лад, и это здорово - встречаться, тут же жать руки и потом через столько лет волноваться, гадать о мелькнувших, все еще не привыкая к мысли, что жизнь редко сводит нас насовсем.
Дорожное, оно всегда неоконченное, всегда только с намеками и полуоткровениями, и оно зачастую памятнее постоянного и разгаданного. Его стараешься вернуть. Ту бы дорогу снова, такой же вечер... Ту бы женщину увидеть, ведь она еще там. И там ли? Я шел с нею ночью от пристани, а на палубе она была среди теток, и я слышал ее голос после моего разговора со стариком, когда она стала вспоминать всякие случаи из жизни деревни.
В 11-м номере читайте о видном государственном деятеле XIXвека графе Александре Христофоровиче Бенкендорфе, о жизни и творчестве замечательного режиссера Киры Муратовой, о друге Льва Толстого, хранительнице его наследия Софье Александровне Стахович, новый остросюжетный роман Екатерины Марковой «Плакальщица» и многое другое.
Еще раз о «невероятном» озере