Стройка началась, и её голоса разнеслись далеко вокруг. В нанайском стойбище Хурми всё чаще говорили о железной дороге, которая пройдёт сотни километров в тайге и к концу пятилетки свяжет северные районы края с его центром.

- Теперь сохатый, и белка, и все звери разбегутся, - толковали дед Лала и другие старики. - Бумагу надо писать в Москву: пусть подальше от нас дорога пройдёт.

Максим Бельды слышал, как председатель сельсовета Александр Зульчи, побывавший на стройке, с воодушевлением рассказывал о ней.

- Эта железная дорога - толчок вперёд, к новой жизни, мы не должны оставаться в стороне, - заключил председатель. - На стройке нужны наши люди, и мы пошлём их туда, - заметив пристальный взгляд маленьких блестящих глаз Максима Бельды, он спросил у паренька: - Пойдёшь дорогу строить? Отпустим тебя, если захочешь. И других отпустим, если они захотят стать строителями.

Не дав Максиму ответить, вступился его дед, старый Лала. Он сердито сказал:

- Нанайцы - таёжные люди, не их дело - строить. Максим - хороший охотник. Из стойбища ему уходить нельзя: он сирота у нас, к своей фанзе привык, к своим людям привык. Среди чужих он зачахнет.

- Чудак ты, дед! - смеялся Зульчи. - Сколько лет живёшь, а не умнеешь. На стройке нет чужих людей, все наши. Среди них Максим не зачахнет.

Максим Бельды четыре зимы ходил в школу и очень полюбил ученье, полюбил узнавать каждый день новое. После уроков он подолгу размышлял об услышанном от учителя. Потом началась война, отец и брат его ушли на фронт и не вернулись. Максиму пришлось бросить школу, чтобы заменить их в колхозе и чтобы больше помогать дома. Но стремление каждый день узнавать что-нибудь новое так и осталось жить в нём.

Отправившись на очередную охоту за белкой, он не поленился дать изрядный крюк на лыжах, чтобы убедиться в правильности слов Зульчи. Председатель не обманывал. Стройка отодвинула тайгу в сторону от берегов реки. На месте вечного леса вырос целый город свежесрубленных бараков и маленьких домиков. Повсюду сновали люди, по замёрзшей реке двигались непрерывной цепью автомашины.

Вернувшись в стойбище, Максим, захлебываясь, рассказывал свои впечатления деду и матери. Дед опять сердился и кричал, запрещая Максиму ходить в сторону стройки. Однако стройка притягивала к себе паренька, и он повадился ходить к реке, поглядеть, что происходит на её берегах. Он теперь словно раздвоился: было интересно думать о будущей железной дороге, и не менее интересно было выслеживать зверя и состязаться с ним в хитрости и ловкости.

Всё-таки Максим, наверное, так и остался бы в охотниках, если бы не Сарафанов. Вот как получилось. Председатель Александр Зульчи снарядил обоз рыбы в подарок строителям. Выезжая, он захватил с собой Максима и ещё кое-кого из ребят. На стройке их встретил парторг участка Сарафанов. Он горячо благодарил нанайцев за подарок и помощь, долго разговаривал с каждым, в том числе и с Максимом, обещал председателю приехать к нанайцам.

Через некоторое время он действительно появился в стойбище вместе с инженером Казминым.

Одинаково одетые в белые полушубки, высокие серые валенки и шапки-ушанки, они заходили во все дома и знакомились с хозяевами.

Молодой широколицый, с такой же, как у самих нанайцев, трубкой. Сарафанов понравился всем в стойбище весёлостью и приветливостью, а Казмин, тоже ещё очень молодой человек, внушил уважение к себе молчаливостью и серьёзностью. Один дед Лала продолжал ворчать, что охотников сманивают на стройку. Сарафанов в самом деле звал молодых нанайцев строить дорогу. Когда сразу же записалось несколько человек, это очень обрадовало парторга. Но тут дед Лала напал на Сарафанова, размахивая руками, что-то взволнованно кричал. Сарафанов слушал его и не понимал. Зульчи спокойно объяснил:

- Старик беспокоится: некому будет ходить на охоту, и ловить рыбу. Я ему ответил: на стройку идёт небольшая часть людей, справимся и без них. Во время войны много наших воевало на фронте, и мы сумели их заменить.

Дед вовсе расстроился, когда дело коснулось Максима. Оказывается, Зульчи так расхвалил паренька, что Сарафанов и его решил забрать с собой. Максим не на шутку разволновался: хотелось на стройку, и страшно было покинуть стойбище, родных, привычную фанзу. Дед чувствовал его сомнения и без конца уговаривал не ходить. Запричитала и мать Максима: дед так страшно расписывал горькую долю, какая будто бы выпадала Максиму.

Юноша не спал всю ночь, но утром в фанзу зашёл Сарафанов - и Максим покинул стойбище.

- Ты не бойся. Ты ничего не бойся, - ободрял парторг паренька. - Везде у нас комсомол и везде товарищи.

Сарафанов привёл Максима к Ивану Елистратову -

комсомольцу, вчерашнему колхознику из-под города Свободного на реке Зее:

• Страницы:
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.