Максим вошёл в лабораторию, огляделся и увидел красивые металлические машины с рычажками и круглыми стеклянными, как у часов, линзами. Человек в очках и синем халате, окружённый со всех сторон хрупкой стеклянной посудой, радушно приветствовал парторга.

- Здравствуйте, товарищ алхимик! - отвечал Сарафанов на его приветствие, и нанаец решил, что «алхимик» (опять хорошее слово!) - это фамилия человека в очках. - Я привёз одного из моих подшефных, у него тысяча вопросов. Он парень дельный, и мы в будущем пошлём его учиться. А пока вы расскажите ему о разных вещах, которые бы помогли ему лучше, сознательнее, так сказать, изнутри осмыслить свою специальность.

Максиму понравился человек в халате: он с такой любовью и уважением говорил о бетоне. Сарафанов посмотрел на них, беседующих, поулыбался и ушёл.

Максим даже и не заметил его ухода, он сидел, словно зачарованный. Впервые он услышал о строении материи. «Атомы, атомы... электроны», - твердил Максим про себя новые, полюбившиеся слова.

- Посмотреть на бетон невнимательно и небрежно, так сверху - камень и камень, ничего особенного, - поблескивая очками, говорил человек в халате, товарищ Алхимик; он бережно переставлял на столе стеклянные колбочки, такие хрупкие, что они, казалось нанайцу, могли рассыпаться от дуновения. - Но если всмотреться внимательно, вооружённым глазом, то увидите, какая происходит в твёрдом теле бетона сложная и таинственная жизнь. Не менее сложная и не менее таинственная, чем в тайге, уверяю вас.

Удивительные вещи услышал Бельды. В жёстком теле камня совершались, оказывается, реакции («Реакция», - уважительно шептал Максим, запоминая новое слово). Какие-то невидимые частички метались там с непостижимой быстротой, сталкивались, слипались и снова распадались.

Вернувшись на участок, Максим ходил под впечатлением ошеломляющих рассказов Алхимика. Он крутился возле опытной бетономешалки, брал из круглого железного её брюха серые мокрые куски и, не моргая, долго вглядывался. Ему верилось, что он простым глазом увидит в сыром, ещё не отвердевшем бетоне неистовое и нескончаемое движение составных частиц материи. От новых познаний (он думал, что, кроме него и Алхимика, никто, наверное, из людей не догадывался об этом!) обычный, видимый мир как бы раздвигался перед ним.

Разумеется, Максим поделился своими знаниями с Елистратовым.

- Реакция! - проглатывая букву «р», говорил он.

Елистратов знал о том, что рассказывал нанаец, но ему было интересно его слушать. Он широко раскрывал большие серые глаза и изумлённо покачивал головой. А Максим, захлебываясь, передавал ему, что он увидел в лаборатории, начиная с самого товарища Алхимика и кончая расставленной повсюду прозрачной посудой с разноцветной водой.

* * *

Друзья старательно вникали в производство и скоро научились составлять бетон, управлять бетономешалкой и укладывать раствор в опалубку. Для бетонщиков на участке организовали вечернюю школу, и Сарафанов сам читал им лекции о международном положении. Он часто бывал на постройке. Парторг беспокоился, как бы кладка моста не задержалась до зимы.

Сарафанов очень заботливо относился к рационализаторским предложениям, каких множество вносили строители. Один предложил транспортёр для подачи песка на площадку - это очень облегчало работу и сэкономило большие деньги. Другой предложил особые грохота для просеивания гравия. А Иван Елистратов предложил устроить бункера для сбрасывания бетона в опалубку. За это техническое усовершенствование его премировали именными часами.

- Ваня, чё я - то придумаю? - озабоченно спрашивал Максим у счастливого товарища.

Бельды никак не мог придумать что-нибудь хорошее.

- Ничего, Максим, ты вникай в технику, присматривайся, какие на производстве узкие места, - и придумаешь вещь поумнее моей.

Таёжное лето подходило уже к концу, когда в голову Бельды действительно пришла одна идея. Благодаря ей он сделался известным человеком по всему строительству. Она же ещё больше отдалила его от деда Лалы и разлучила с закадычным другом Иваном, но зато свела с новыми друзьями.

Однажды после работы они отдыхали в общежитии, лёжа на койках и наслаждаясь вечерней прохладой. Иван с румянцем на щеках читал книгу «Повесть о настоящем человеке» писателя Полевого; эту книгу где-то достал для ребят Сарафанов. Максим о чём-то думал и всё бормотал себе под нос то по-русски, то по-нанайски. Наконец, он не вытерпел и заявил Ивану, что уже несколько дней ходит с мыслью сделать один важный «предмет» (это слово нравилось нанайцу, и он часто употреблял его).

- Ты смеяться будешь, когда я расскажу? - недоверчиво спросил Максим.

- Что ты! Зачем же я буду смеяться? - заверил товарища Елистратов.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.