С тех пор Костя часто думал о той далекой неправдоподобной жизни, стараясь проникнуть в ее смысл, спрятанный за киношной легкостью. И видел пестрые города, по улицам которых катили вперемежку двухэтажные автобусы и велорикши. Видел крестьян в белоснежных одеждах, погоняющих круторогих волов. Видел толпы индуистов, совершающих омовение на берегу священного Ганга. Видел утопающих в роскоши длинноусых раджей и видел нищих, умирающих от голода на ступенях храмов...

Летние каникулы Костя проводил у тетки и возвращался сытый, загорелый. Привозил с собой огромную банку смородинового варенья и брусок сала, похожий на старое мраморное надгробие. С вареньем он пил чай всю зиму. Сало резал тончайшими стружками и ел с черным хлебом вместо ужина.

Товарищи по общежитию с уважением относились и к этой банке варенья и этому шмату сала, потому что им тоже доставалось от даров тетки в лихие дни.

В то лето, когда Костя окончил второй курс и собирался по обыкновению к тетке, от нее пришло письмо. Старший сын привел в дом невестку, судя по письму, особу крикливую и бесцеремонную. Тетка не отказывала Косте в гостеприимстве напрямую, но он сам решил, что ехать не следует. И впервые остался летом в Морковине.

Начиналась сессия у заочников.

Как-то вечером Костя и местные барышни смотрели телевизор в холле комендантского корпуса. Показывали многосерийную «Графиню Коссель». Из кабинета коменданта доносились голоса: кому-то выписывали ордер на заселение, – и скоро оттуда вышла девушка с чемоданом в руке.

В холле было темно, светился только экран телевизора. Девушка беспомощно щурилась: со света она никого не видела в комнате, а из темноты все смотрели на нее. Должно быть, она это чувствовала. «Как на сцене». – подумал Костя.

Девушка поставила чемодан на пол. Когда она наклонилась, со спины на плечо скользнула короткая, но толстая коса.

На ней был светлый костюм с плиссированной юбкой. В вырезе жакета виднелась полосатая, похожая на тельняшку майка. Девушка имела вид приехавшей на отдых дачницы.

Пауза прервалась басом коменданта:

– А ну, хто-нибудь! Проводите хражданку до четвертого корпусу... Местные барышни разом повернули головы в сторону Кости. Он единственный здесь годился в провожатые. Костя встал и сказал из темноты:

– Пойдемте.

Девушка пошла на звук голоса, задевая стулья.

– Совсем ничего не видно, – сказала извиняющимся голосом. Костя забрал у нее чемодан, открыл дверь.

– Осторожно, здесь ступени, – предупредил он.

Только на улице отдышался. Он еще никогда никого не провожал, даже местных морковинских дам.

– В деканате мне сказали, что здесь у вас хорошо... – нерешительно начала девушка, оступаясь с тропинки в траву.

«Они пошутили». – хотел ответить Костя, но передумал.

– ...и река, говорят, близко, – продолжала она. выбравшись на дорожку.

– Полчаса ходьбы, если напрямую, через лес.

• Страницы:
• предыдущая
• 1
• 2
• 3
• 4
• 5
• 6
• 7
• 8
• 9
• …
• 15
• следующая

Представьтесь или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.