Ип | Смена

— Кто-то там был, мам, клянусь. Тайлер фыркнул насмешливо.

Чувствуя себя ужасно, смертельно усталая, Мэри потащилась к лестнице. Сейчас она ляжет, положит на глаза примочки из трав и начнет считать игуан.

На верхней площадке она повернулась и сказала:

— Покончите с пиццей — и по домам. В ответ она услышала глухое урчание. Споткнувшись на пороге, она шагнула в комнату и

повалилась как подкошенная на постель.

Еще один веселый вечер в жизни разведенной женщины.

Страхи, потрясения и Бродячие Мертвяки.

Она положила на глаза примочки из трав и обратила невидящий взгляд к потолку.

Оттуда в ответ будто кто-то на нее посмотрел.

Понятно: разгулялись нервы.

И если этот проклятый пес не замолчит, она оставит его где-нибудь на обочине дороги с запиской в пасти.

Она сделала глубокий вдох и начала считать своих игуан, а те проходили мимо, не отрывая почему-то ног от земли и дружелюбно на нее посматривая.

«Подземелья и драконы» перебрались в комнату для игр; играли все, кроме Эллиота, он почему-то скуксился и ушел к себе. Он заснул и видел теперь тревожащие, странные сны: линии, сходясь под углом, образовывали огромные схемы пространственной перспективы и очерчивали контуры дверей, все новых и новых, и эти двери вели... в космос. Он пробегал сквозь них, но дверям не было конца.

Надо сказать, что тревогу испытывал не он один: Харви перегрыз наконец веревку и сбежал со своего поста на заднем крыльце. Он проскользнул в комнату Эллиота и подошел к кровати, внимательно осмотрел спящего Эллиота, потом его полуботинки: может, съесть их? Нет, себе дороже. Но как-то неуютно сейчас; совсем неплохо было бы развлечься. Полаял на луну, но никакого удовольствия не получил. Что-то странное появилось у них во дворе, и шерсть у Харви от этого стояла торчком, а сам он временами негромко поскуливал. Что же там такое? Непонятно. Без особого усердия он начал, негромко причмокивая, себя вылизывать, потом внезапно услышал звук, который уже слышал до этого.

Эллиот услышал тоже и приподнялся в кровати.

Харви зарычал, ощетинился, его взгляд испуганно заметался. Очень захотелось укусить кого-нибудь, но кусать было некого, и он затрусил рядом с Эллиотом из спальни вниз по лестнице к черному ходу — на задний двор.

А не первой молодости существо из космоса, поспав на песчаном склоне, встало и направилось опять к дому.

Во всех окнах было темно. Он нашел калитку, нa ней щеколду, нажал на нее пальцем ноги, как, очевидно, полагалось нажимать, и вошел в калитку так, как вошел бы землянин. Однако его напоминающая очертаниями грушу тень на залитой лунным светом лужайке напомнила ему, что он и земляне далеко не одно и то же. По какой-то причине животы землян не обрели в процессе развития той приятной направленной книзу округленности, которая отличала его живот, не стали животами основательными, связанными, так сказать, самым непосредственным образом с местностью. Мышцы землян, и в том числе мышцы живота, были натянуты на решетку из костей так туго, что, казалось, еще немного — и разорвутся.

То ли дело он: центр тяжести у него расположен низко, поэтому тело у него устойчивое, а сам он склонен к созерцательности.

Размышляя об этом, он заковылял через двор туда, где росли овощи: было абсолютно необходимо еще раз увидеться с ними и обсудить свои дальнейшие планы. Но его нога наступила на металлический конец мотыги, и ее черенок, мгновенно поднявшись, стукнул его по лбу.