— Скажи: «Привет», — сказал пьяный старый домовой.
— Эллиот? Это ты, мой ангелочек? Почему не в школе? Не заболел? Это твоя бабушка, милый.
— Скажи по буквам «механический».
— Тебе нужно лежать, Эллиот. Возвращайся в постель сию же минуту. Передай маме, чтобы она мне позвонила.
— Мне позвонила.
— Выздоравливай, мой дорогой. Укрывайся теплым одеялом.
Болтливая старая дура чмокнула в трубку.
Наклюкавшийся старый ботаник ответил тем же.
Он открыл новую бутылку пива и, задрав ноги вверх, стал смотреть телевизор.
Но он не подумал о том, что его мозг, опьянев, не перестал излучать мощную волну, и волна эта теперь, как и он, не совсем трезвая.
И эта волна, обежав комнату, ударила в стену, прошла сквозь нее и поплыла по улицам, раскачиваясь и петляя, и наконец, достигнув стен школы и замерев на мгновение, ринулась в атаку.
Когда назюзюкавшаяся волна ударила в Эллиота, тот сидел, склонившись над столом, в кабинете биологии.
Учитель говорил:
— Перед каждым из вас стоит стеклянный сосуд. Я буду подходить и класть туда клочок ваты, пропитанной эфиром, а потом каждый из вас опустит в банку свою лягушку и станет ждать, когда жизнь ее оборвется.
Эллиота качнуло вперед, и он приложил к банке губы. И начал издавать космические звуки, невнятные, но явно отмеченные печатью опьянения, похожие на те, которые сам Ип издавал в эту минуту:
— Буль-буль, ба-ба-ба-ба, бэ-э, бэ-э...
— Что касается нашего комика, то мы его очень просим замолчать.
Эллиот и попытался это сделать, но казалось, что комната потеряла правильную форму, расползлась, и то же самое происходит с ним. Пытаясь вернуть себя в нормальное состояние, он посмотрел на девочку, сидящую рядом, некую Пегги Джин: ей, похоже, звуки, которые он только что издавал, доставили удовольствие. Она незаметно улыбнулась ему, он улыбнулся ей в ответ, но ощущение у него было такое, будто его губы сделаны из пластилина.
— Ну, а теперь... — И учитель смочил ватку эфиром.
В 4-м номере читайте о женщине незаурядной и неоднозначной – Софье Алексеевне Романовой, о великом Николае Копернике, о жизни творчестве талантливого советского архитектора Каро Алабяна, о знаменитом режиссере о Френсисе Форде Копполе, продолжение иронического детектива Ольги Степновой «Вселенский стриптиз» и многое другое.
или Как фальсификация культурных и нравственных ценностей используется в грязной политической игре
Однажды Хромов стал свидетелем события небывалого: на перемене две девушки азартно спорили между собой
Дом торжеств в Тбилиси