Ип

Уильям Котцвинкл| опубликовано в номере №1397, август 1985
  • В закладки
  • Вставить в блог

Эллиот посмотрел на лягушку в сосуде. Лягушка глядела на него во все глаза, и до Эллиота впервые дошло, что Ип на нее похож: будто смотрел на него сейчас беспомощно из сосуда сам космический путешественник.

— Нет, вы вправду хотите убить это бедное беззащитное существо? — спросил Эллиот.

— Да, хочу, — ответил ему учитель.

Эллиот вскочил и стал бегать от стола к столу, освобождая одного за другим пучеглазых пленников, и те, прыгая по полу к двери, стали покидать помещение.

Вытянув под столом длинные ноги, Тайлер грустно покачал головой. Впервые за время, что он знал Эллиота, Тайлеру его стало жаль: что теперь с ним будет? Эллиот изменился, он уже совсем не та скаредная крыса, какой был раньше. Если говорить честно, Эллиот теперь почти хороший. И вот он на глазах у всего класса сошел с ума!

— Сэр, — сказал Тайлер, пытаясь отвлечь внимание учителя от Эллиота, — в ваш пакет с завтраком прыгнула лягушка!

Учитель схватил пакет и вытряхнул из него содержимое; ветчина и сыр из сандвича упали в раствор формальдегида и, мгновенно замариновавшись, опустились на дно. Никакой лягушки в пакете не оказалось. Последнюю из них в эту минуту сталкивали с подоконника за окно, и делал это Грег, на губах которого от возбуждения пузырилась слюна.

Разъяренный учитель вытащил Эллиота из класса. Стив достал свою крылатую бейсбольную шапку, надел ее и подвигал крылышками.

— Исключат, уж это как пить дать, — сказал он.

И задумался над тем, что может случиться с человеком, когда им начинает управлять сестренка.

А тот, кто на самом деле управлял сейчас Эллиотом, тот, кому Эллиот был обязан временной потерей разума, бестолково переключал телевизор с одной программы на другую. Потом Ип, уже совсем опьяневший, уселся поудобнее в кресло, и теперь оттуда торчали не уместившиеся на мягком сиденье две большие ступни. Передавали последние известия, и этот великолепный для Ипа день омрачило сообщение об аварии в шахте:

— ...южная штольня обвалилась, — говорил в микрофон обсыпанный пылью спасатель. — Думаю, что мы подняли наверх всех, но состояние этих людей критическое.

Послеполуденному миру крупным планом показали пострадавших шахтеров. Не вылезая из кресла, маленький домовой поднял палец. Кончик пальца засветился розовым светом.

Пострадавшие поспрыгивали с носилок. С криками изумления они задвигали руками и ногами, а потом бросились обнимать друг друга.

Ип раскупорил новую бутылку пива.

 

Разъяренный учитель тащил Эллиота по коридору. Жизненный путь учителя биологии вообще не усыпан розами, а орды подростков, с которыми учителю приходилось каждый день иметь дело, уже расшатали его нервы; иногда ему приходила мысль, что в эфир, возможно, ему стоило бы погрузить собственную свою голову. А уж о голове Эллиота и говорить нечего, ее бы он погрузил в эфир, не раздумывая. С трудом подавляя в себе это желание, он решил передать Эллиота в руки директора школы в надежде на то, что директор высечет Эллиота сам или прикажет это сделать другим. Но, разумеется, современная система образования таких мер воздействия не допускает, и, когда дрожащий и надломленный учитель вышел, пошатываясь, из кабинета директора, у него было чувство, что с детьми ему не справиться.

А в кабинете директора сейчас претворялись в жизнь мягкость и либеральный подход. Директор, педагог с передовыми взглядами, достал свою сделанную из корня эрики трубку, закурил и стал создавать атмосферу взаимного доверия.

— Скажи, сынок, что с тобой было? — Он погасил спичку и не спеша затянулся. — Такие, как ты, мой мальчик, сами создают для себя преисподнюю. Ты отвечаешь за свою жизнь...

Директора понесло; для него не было собеседника более приятного, чем он сам, и оттого, что аудитория в лице Эллиота слушала как зачарованная и не шевелилась, уверенность его в себе только росла. Он сек мальчика штампами, цепочками штампов, позаимствованных у телевидения, из газет, из скучных специальных журналов, и сек также перлами, рожденными его собственным неглубоким умом.

  • В закладки
  • Вставить в блог
Представьтесь Facebook Google Twitter или зарегистрируйтесь, чтобы участвовать в обсуждении.

В 4-м номере читайте о знаменитом иконописце Андрее Рублеве, о творчестве одного из наших режиссеров-фронтовиков Григория Чухрая, о выдающемся писателе Жюле Верне, о жизни и творчестве выдающейся советской российской балерины Марии Семеновой, о трагической судьбе художника Михаила Соколова, создававшего свои произведения в сталинском лагере, о нашем гениальном ученом-практике Сергее Павловиче Корллеве, окончание детектива Наталии Солдатовой «Дурочка из переулочка» и многое другое.



Виджет Архива Смены

в этом номере

Строгий спрос

Репортаж с открытого комсомольского собрания

Пятеро в небе

Экипаж полярников

Верить в свой прыжок

Твой собеседник — чемпион